Когда они уехали из замка Мардиан, было уже одиннадцать.
Фокс, который сидел у камина и запивал пивом свои заметки, посмотрел на вошедшего начальника поверх очков. В глазах Аллейна светился необычный огонек.
— Признаться, я ожидал вас чуть раньше, сударь, — сказал Фокс. — Не хотите ли пропустить пинту?
— Только если вы согласны нести меня потом до кровати на себе. Мы тут славно покутили с госпожой в замке. Ей, если я не ошибаюсь, уже девяносто четыре, но вино хлещет — дай бог каждому.
— Скажите пожалуйста! — Фокс поцокал языком. — Присядьте, сэр.
— Да я-то еще ладно. Вот интересно, как там доктор Оттерли… Когда мы прощались, он пронзительным фальцетом выводил арию из «Фауста».
— А что было на обед? Я имею в виду — из еды.
— Несчастная жертва Эрни и недоваренная брюссельская капуста. Впрочем, вина подавали божественные. В роли бога — папа госпожи Алисы. Но, как говорится, piece de resistance[25] всего вечера, Братец Лис, настоящим чудом, переданным мне из рук в руки самой госпожой Алисой, явилось — как вы думаете что?
— Даже предположить не могу, сударь, — невозмутимо улыбался Фокс.
— Маленькая такая деталька — недостающее звено в цепи. Этакий крохотный золотой ключик к дверце — а за дверцей… Да полноте, не обижайтесь, Братец Лис, но не могу же я не обращать внимания на жирные улики, которые прямо-таки суют мне под нос. Вы слышали погоду на завтра?
Вот теперь Фокс действительно встревожился. Прочистив горло, он сообщил, что погоду обещали теплую и ясную.
— Прекрасно! — Аллейн хлопнул его по спине. — Просто отлично! Значит, нас ждет развлечение.
— О господи, — встревожился Фокс, — какое еще развлечение?
— С участием мечей и скрипок, Братец Лис. Тру-ля-ля, тру-ля-ля — знаете? Картинки старой доброй Англии — с колокольчиками. Моррис для девяти шашек, всякая там пыль… Подчеркиваю — для девяти.
— И что?..
— Будем восстанавливать весь танец, мой друг, и я скажу вам зачем. Слушайте.
2
В пятницу, через два дня после среды Скрещенных Мечей, скудное зимнее солнце робко выглянуло из-за горизонта над Южным и Восточным Мардианом. Однако лучи его распространились повсеместно. Они играли на чашках с кофе в доме преподобного отца мистера Самюэля Стейне, на рядах бутылок в баре гостиницы «Лесной смотритель», на наковальне в Кузнецовой Роще…
У себя дома в Йоуфорде доктор Оттерли с одобрением смотрел в окно, любуясь ясной погодой.
Там же, в Йоуфорде, щурился на солнышке Саймон Бегг, который занимался починкой колеса докторского автомобиля. Саймон думал об открывавшихся перед ним блестящих возможностях, связанных с Кузнецовой Рощей, и в то же время чувствовал себя неловко оттого, что в такие дни может испытывать радость. Тем не менее за работой он что-то весело насвистывал.