— Одним ударом, — послышался голос доктора Оттерли.
— Причем справа налево по диагонали, вам так не кажется? — добавил Аллейн.
— Пожалуй… — удивленно протянул доктор Оттерли. — Похоже, вы, парни, свое дело знаете.
— Должен вам сказать, что такое везение случается не часто. По всему, удар пришелся между воротником и затянутыми тесемками маски. А как вам кажется — он стоял в это время или лежал?
— Спросите об этом министра внутренних дел — может, он знает. Но если бедняга стоял, то, по-моему, ударил его человек немногим выше его ростом.
— Допустим. Был ли такой среди исполнителей?
— Нет. Все они под шесть футов.
— Угу… Что ж, давайте посмотрим на этот секач, Братец Лис.
Фокс подошел к лавке.
— Секач завернут отдельно, — заметил Кэри. — Эрни все никак не хотел с ним расставаться.
Фокс поднял меч Эрни за красную тесемку, продетую сквозь кончик.
— Видны следы от стеблей, — сказал он. — А острый, как скальпель!
— Пусть Бэйли возьмет с него пробы, хотя лично я не верю, что из этого выйдет что-нибудь путное. А вы как думаете, доктор Оттерли? Мог ли он быть орудием убийства?
— Прежде я должен получше изучить рану. Это может зависеть от… Хотя нет. Пока ничего сказать нельзя.
Аллейн повернулся и еще раз осмотрел развешанную на стене одежду.
— Все закапано смолой. Юбки Бетти, штаны Сыновей, а также, я полагаю, чулочки и туфельки всех деревенских красоток — не говоря уже о пальтишках.
— Таков культ, — пожал плечами доктор.
— Обряд изобилия и плодородия?
— Именно.
— Смотри папашу Фрейзера[12] и прочих, — пробормотал Аллейн, после чего повернулся к кроличьей шкурке. — Кролик забит и освежеван совсем недавно. Зачем-то оставлена голова. Да еще с тесемками. Для чего это?
— Он надевал ее на голову.
— Фи, как неаппетитно. Зачем?
— Чтобы усилить впечатление от обезглавливания. Когда он засовывал голову между мечами, то незаметно отвязывал тесемки, и в решающий момент кроличья голова отделялась от его тела. По-моему, в Греносайдском танце с мечами делают точно так же. Выглядит устрашающе.
— Не сомневаюсь. Только боюсь, что на фоне дальнейших событий этот трюк несколько теряется, — сухо сказал Аллейн.
— Разумеется! — поспешил согласиться доктор Оттерли. — Никто и не спорит. Просто дикость какая-то…
Аллейн смерил его взглядом и обратился к доспехам Конька.
— Увесистый наряд, ничего не скажешь. И как он только ходил в нем?
— Голова лошади закреплена на палке. А его собственная голова находилась как бы в шее Конька, под холстиной. Кстати, все это было изготовлено в этой кузнице.
— В позапрошлом веке?
— Или еще раньше. Видите — голова переходит в цилиндрический каркас, обтянутый холстиной, а в нем есть специальное окошко. Кроме того, челюсть у нее подвижная. При свете факелов это смотрится просто великолепно…