.
Оставшись в длинной шелковой блузке, напоминающей комбинацию, Крыса все продолжала свой танец — далеко отводила таз, потом резко двигала им. Легла на кровать, высоко подняв колени. Полы блузки съехали вниз, обнажив крепкие загорелые бедра. Медленно изогнув руку, женщина взяла указательный палец в рот, охватив его ярко накрашенными губами. Откинув голову, другой рукой погладила себя по груди, потом по животу. Длинная кисть прошла под резинку узких кружевных трусиков, задержалась там — тело напряглось, голова откинулась, а узкие губы скривились жадно и горько...
— Просыпайся, Эндрю! Подъем! — Откинув полог, Чен заглянул в палатку — чисто выбритый, благоухающий «Олд спайсом».
— Отсоси! — послал его Шинкарев, не открывая глаз.
— А по-другому не мог сказать?
Андрей поднял голову. «В армии встают в шесть утра, независимо от времени суток», — вспомнился очередной прикол институтской «военки». Вылез из спальника, поскреб в бороде.
— В Сибири вырос, негде было манер набираться... Черт, такой сон испоганил!
— Да ну?! Ты видел там девочку из «Плейбоя»? — ухмыльнулся Чен.
— Я там маму твою видел!
— Ладно, не будем острить по-американски. Поднимай задницу, через десять минут жду тебя в китайской столовой.
— Элизабет уехала? — спросил Шинкарев, натягивая высохшую форму.
— Ты хоть умойся.
— Так уехала?
— Уехала, привет передавала. Осталось восемь минут. — Опустив полог, Чен ответил уже снаружи.
— А пошел ты... — послал ему вслед Шинкарев.
— Ответ неверный. Семь с половиной минут. — Голос уже удалялся.
Снаружи солнце блестело в мокрой траве. Бурлил коричневый ручей, качались под ветром перистые кроны пальм. Над темно-зеленой вершиной в синем, чисто промытом небе проносило белые клочья облаков. Послышался гул мотора, из-за горы показался вертолет с красным крестом на борту. Поблескивая стеклами кабины, он промчался над лагерем и скрылся за лесом.
Из столовой спускались китайские солдаты, улыбались Андрею, приветственно вскидывали ладони. У всех на плечах автоматы, каски закинуты за спину. Уверенно гремели ботинки по железной лесенке. Чен, уже успевший позавтракать, сидел за столиком с чашкой кофе, ожидая Шинкарева.
— Оле, капитан! — махнул ему Андрей, подходя с подносом к раздаточной стойке.
— Ты опоздал на две минуты.
— И что? Небо на землю упало? Скажи лучше, в лагере есть горячий душ?
— Конечно, есть. И белье получишь чистое. А я думал, русские вообще не моются. Как медведи.
«Живете, как свиньи в берлоге. И когти отросли, как у орла, хоть по деревьям лазай». Андрей вовсе не думал так — ни о себе, о своих соотечественниках, — просто давние курсантские приколы сами собой лезли в голову. Капитан Шинкарев закончил гражданский строительный вуз, но на постдипломных военных сборах только что испеченных инженеров все равно называли курсантами: «В тюрьму хотите, товарищ курсант? »