Вернувшись в свой кабинет, она отпирает ящики. Что ищет? Автобиографию. Зачем ей? Так или иначе автобиографии конец. Конец "нашей американской дочери". И раз это конец, она выдергивает все ящики до конца и швыряет на пол. Опустошает весь стол. "У нас нет никакой американской дочери. У нас вообще нет дочери. У нас только сыновья". Она уже не думает о том, что ей необходимо думать. Она принимается разбрасывать вещи. Что лежит на столе, что висит на стенах — пусть разобьется, какая разница? Она старалась и потерпела фиаско. Покончено с безупречной автобиографией, которой она так дорожила. "Наша американская дочь потерпела фиаско".
Рыдая, берется за телефон, чтобы позвонить Артуру. Он выскочит из постели и поедет из Бостона прямо сюда. Трех часов не пройдет, как будет в Афине. К девяти Артур будет здесь! Но она набирает не его номер, а номер охраны на прилепленной к телефону бумажке. Преднамеренности не больше, чем в отправке писем. Есть одно: вполне человеческое желание спастись.
Она не в силах ничего сказать.
— Алло, — берет трубку мужчина на другом конце. — Алло! Кто это?
Она едва выговаривает. Два слова — самые несократимые в любом языке. Имя и фамилия. Несократимые и незаменимые. Означающие ее. То, что было ею. А теперь это два самых смехотворных слова на свете.
— Что? Профессор... как дальше? Я вас не понимаю, профессор.
— Это охрана?
— Говорите громче, профессор. Да, это охрана колледжа.
— Идите, пожалуйста, сюда, — говорит она умоляюще, и опять у нее текут слезы. — Прямо сейчас. Тут просто ужас какой-то.
— Профессор, где вы? Что у вас случилось?
— В Бартон-холле. — Она повторяет, чтобы он расслышал: — Бартон-холл. Комната 121. Профессор Ру.
— Что случилось, профессор?
— Ужасная вещь.
— Вам плохо? Что с вами? Что случилось? С вами кто-то посторонний?
— Нет, я одна.
— Что произошло?
— Кто-то сюда проник.
— Куда проник?
— В мой кабинет.
— Когда? Когда, профессор?
— Не знаю. Видимо, ночью. Не знаю.
— Вам нехорошо? Профессор! Профессор Ру! Вы в колледже? В Бар тон-холле? Вы уверены?
— Она колеблется. Пытается думать. Уверена я? Да или нет?
— Конечно, — говорит она и рыдает уже так, что сил нет остановиться. — Побыстрей, умоляю вас! Идите сюда немедленно! Кто-то проник в мой кабинет! Здесь все вверх дном! Это немыслимо! Просто ужас! Все мои вещи! Кто-то включал мой компьютер! Скорей сюда, слышите?
[125] — Проник? Вы знаете, кто это был? Кто проник? Студент?
— Декан Силк, — сказала она. — Идите же сюда!
— Профессор... Профессор, вы слышите меня? Профессор Ру, декан Силк погиб.
— Я знаю, — сказала она. — Да, это ужасно.