– А за премию?
– Много дашь?
– За сообщение дам две сотни, а если поможешь отыскать убежище Батона… Архип Лукич, сколько выдадим премии?
– Штуку, – пообещал Щукин.
– Ну, лады, – согласился тот. – Я узнаю, где он таится.
Собственно, Щукин не рассчитывал легко найти Батона, или как его там – Рауля Куракантурова. В отличие от вчерашних свидетелей Архип Лукич не считал Рауля убийцей. Раз Батон звал на помощь, стучался во все двери, значит, не он убил Еву. Судя по всему, он труханул, что его загребут и навесят на него убийство, поэтому и смылся, что довольно разумно с его стороны. Разумеется, случается, что в пьяном угаре алкаши не только дерутся, но и убивают собутыльника, но после этого не зовут на помощь, не просят вызвать «Скорую». Нет, не Батон убил Еву, но он может оказаться важным свидетелем. Троица – Пушок, Грелка и Батон – пила постоянно вместе, и были они – не разлей вода. Отсюда проистекает, что компашка знала друг о друге все, и Батон должен располагать хотя бы приблизительными сведениями, что явилось причиной таких жестоких расправ. Возможно, смертельная опасность грозит и ему, и он знает об этом. Да, Батона необходимо разыскать, и как можно скорей…
А Батон, «не жрамши, не спавши», до утра прокантовавшись под трубами завода и окончательно протрезвев, пришел к неутешительному выводу: кранты ему. Во всем его теле отзывалось: навесят на него не только Грелку, но и Пушка. Он даже не задумался, из-за чего убили обоих, потому что своя шкура горела. Надо было смываться из города. Куда? Конечно, к тетке. Но, понимая, что менты будут искать его повсюду, Батон не мог себе позволить сесть в электричку и ехать зайцем. К тому же от станции к деревне ходит только автобус, и уж там-то билет придется покупать. А денег – ни копейки. Но есть часы, которые дала ему Грелка! Продать бы их… И Батон задумался: где, в какой точке города безопасней толкануть часы…
Ксения Николаевна собралась на выход и, стоя перед зеркалом, напудрила лицо, затем аккуратно провела по тонким губам помадой. Оценив свой внешний вид, она еще раз провела помадой, увеличивая линию губ. Ну вот, теперь как будто ничего. Но она недовольно фыркнула своему отражению:
– Вот именно: ничего. Старую рожу утюгом не разгладишь, косметикой не украсишь…
– Ба, а к тебе пришли, – заглянула в комнату Софийка, которую сегодня отец не взял на рынок, а оставил дома убраться, постирать и приготовить обед.
– И кого же черт принес так не вовремя?
– Из пенсионного фонда. Он документы показал…
Ксения Николаевна закатила глаза к потолку, вычисляя, успеет она переделать запланированные дела или не успеет, если примет чиновника.