– Почему? – задал глупый вопрос Тимур.
– Ты лучше посиди с закрытым клювом и не маши крыльями, – огрызнулся Леха. – Я все сделаю, босс. Только есть маленькая закавыка: детективу желательно фотки дать, а у тебя, как мне известно, нет фотографий даже Алисы, не говоря уже о чертовой тете.
– Видеозапись есть с Алисой, с нее фотографии можно сделать. А Клара… фоторобот смастерим. Я ее с закрытыми глазами нарисую, калошу напомаженную.
Стемнело, все трое спустились вниз. Тимур завел отечественный автомобиль, чтобы следовать за боссом, как было договорено, и ждал, пока рассядутся Марк, Леха и новый охранник в «Ауди», наблюдая за ними в лобовое стекло. Но машина с Марком, тронувшись с места, почему-то притормозила на воротах, он высунул голову в окно, напрягая зрение и пытаясь разглядеть в темноте, из-за чего произошла заминка. И вдруг… Тимур от неожиданности вздрогнул, инстинктивно втянул голову в плечи и зажмурился.
Без сомнения, выстрел!
Следом за выстрелом взревел мотор мотоцикла. Затем раздался вопль Лехи и два выстрела подряд. Тимур, к сожалению, не мог преследовать мотоцикл – автомобиль Ставрова перекрыл выезд. Он выскочил из машины и опрометью бросился к «Ауди». Заглянув внутрь, в ужасе замер.
В салоне горел свет. Тимур увидел откинувшуюся на спинку сиденья голову, лицо, залитое кровью, струйки стекали по шее, на глазах намокал белоснежный воротничок, меняя окраску. В сгустках крови была вся машина, они выглядели почти черными, красные потеки сползали по заднему стеклу. В нос ударил сладковатый, непривычный запах, запах крови. Тимур непроизвольно сделал несколько шагов назад, натолкнулся спиной на стену здания и сполз по ней вниз. Его вырвало.
Володька стоял перед холстом у себя в комнате, прислушивался. Из коридора доносилось множество звуков. Этот дом в районе трущоб переполнен людьми, ринувшимися в Париж за призрачными мечтами, он заглотил в свое кирпичное чрево представителей всех рас со всех континентов. Бывало, сюда наскакивала полиция, и тогда люди разбегались, как тараканы после санитарной обработки. Нелегалы боялись каждого звука снаружи, заставляли дежурить денно и нощно детвору, которая должна сообщать об облаве. А дети не всегда бывали начеку, для них куда важнее игры. Хотя некоторые подростки уже проявили коммерческую жилку: перепродают всякую всячину на улицах, развозят наркотики по клиентам, танцуют под магнитофон на тротуарах, занимаются проституцией – кто на что способен. В этом мире каждый с детства привык выживать и лелеет мечту взлететь на высоты, неважно на какие и каким способом. Володька истребил в себе жалость к тем, кого судьба бросила на дно. Он не стал черствым, отнюдь нет, просто не в его силах изменить мир и распределить блага поровну, сам в шкуре отброса. Посему обитатели дома скорее воспринимаются им как живописные натуры для холстов, нежели объекты для сострадания.