– Оказывается, это ты звонила, – сказал Федько с досадой. – А я уже бог знает что подумал…
– Еще несколько минут – и вы бы провалились… Возле почты пеленгатор!
– Какой пеленгатор? – растерянно спросил Галкин, хотя сразу все понял.
– “Какой пеленгатор”! – рассердилась Катря. – Гестаповский, наверно. Думаешь, они сидят сложа руки, когда под боком работает рация? – Увидев, как побледнел Галкин, сказала мягче: – Это нам наука…
В комнату вошел Петро.
– Спокойствие! – сказал он. – Федько, заведи машину! Еще неизвестно, как там у них… Едем на прогулку. – И он подхватил чемодан.
Черный “мерседес” миновал “передвижную лавку” и помчался на окраину. Карл Кремер ехал развлекаться…
Менцель вызвал к себе Харнака и начальника службы перехвата унтерштурмфюрера Винклера.
– Мне надоели эти постоянные неудачи! – с ходу закричал он на Винклера. – У нас под носом большевики связываются с центром, а вы, унтерштурмфюрер, никак не можете поймать их.
У Винклера покраснели уши от волнения и страха. Харнак злорадствовал. Этот золотушный унтерштурмфюрер с безбровым вытянутым лицом и хитрыми злыми глазами был ему глубоко антипатичен.
– Проворонить рацию, когда мы были от нее буквально в нескольких шагах! – подлил он масла в огонь. – Как они разгадали трюк с “солдатской лавкой”?..
Уши у Винклера уже стали пунцовыми. Черт побери этого гауптштурмфюрера! Сидел бы и молчал. Ведь он, Винклер, ничего не говорил, когда по вине Харнака из тюрьмы бежал опасный большевистский агент. Но у гауптштурмфюрера нашлась чья-то сильная рука, а за Винклера вряд ли кто-нибудь заступится. Даже будут рады спихнуть. На его место найдется много охотников: далеко от фронта, комфорт, деньги… Главное – дальше от русских, которые в последнее время стали так быстро наступать, что даже в штабе армии или фронта жутковато служить… Черт с ним, с Харнаком, он переживет его трепотню! Все стерпит, лишь бы остаться здесь, в городской квартире с теплой уборной и ванной.
– Разрешите доложить, штандартенфюрер, – ска shy;зал Винклер, ерзая на стуле, – у меня есть свежие данные.
– О которых мне уже известно несколько недель? – ехидно бросил Менцель. – Поймите же, на shy;конец, Винклер, мне наплевать на все ваши данные, мне нужны не данные, а большевистская рация!
– Но ведь, штандартенфюрер…
– Давайте ваши данные, Винклер… – безнадежно махнул рукой Менцель.
Унтерштурмфюрер разложил на столе большую карту города и окрестных районов. Красным карандашом были обведены два квартала возле почтамта – сюда были нацелены стрелки, которые шли из нескольких пунктов радиоперехвата.