Харнак не тешил себя надеждой, что с Богданом все будет просто и легко. Совершить такую смелую диверсию и отстреливаться до последнего патрона мог лишь человек большой воли и мужества. Ясно было, что этот богатырь вряд ли испугается пыток. И Харнак решил немного поиграть с ним.
Богдан оценил ситуацию почти сразу. Он понимал, что в гестапо есть люди с большим опытом, умные и коварные. Этот следователь, неплохо знающий русский язык, вероятно, из этого сорта. Серые глаза смотрят насмешливо и испытующе, хотя гауптштурмфюрер и старается быть любезным. Губы сжаты в прямую тонкую линию; длинные пальцы, держащие чашку с кофе, едва заметно дрожат. “Должно быть, алкоголик или наркоман, – подумал Богдан, обратив внимание на это дрожание и нездоровые синяки под глазами. – Впрочем, черт с ним! Все равно ничего он от меня не добьется”.
Не дождавшись ответа, Харнак поставил чашку на столик. Закурил и, пододвинув сигареты Богдану, сказал:
– Вы человек с головой и понимаете, зачем вас сюда привели. Уж, конечно, не для того, чтобы распивать кофе со следователем… Итак, ваши фамилия и имя?
– Петренко Микола Миколаевич, год рождения двадцать первый, место рождения – Москва.
– Чудесно! – Харнак что-то отметил на клочке бумаги. – Документы, конечно, потеряли?
– Откуда вы знаете? – с притворной наивностью воскликнул Богдан.
– Догадались, – усмехнулся Харнак. – Что ж вы делали в канализации?
– Спал. На дворе, знаете ли, холодно, вот я и залез туда.
– Прекрасно. – Еще более любезная улыбка появилась на лице гауптштурмфюрера. – Зачем же вы потом стреляли в солдат?
– Испугался спросонья. – Лицо Богдана виновато вытянулось. – Вижу, бегут на меня, ну я и вы shy;стрелил… А потом и они стреляли… Таким образом, считаю, мы квиты.
– Ай-ай-ай! – поднял брови Харнак. – Значит, испугались? А там, в канализации, вам не было страшно? Все же темно и, наверно, крысы.
– А крыс я не боюсь, – с идиотской наивностью ответствовал Богдан. – Я больше солдат боюсь…
Но Харнака нелегко было вывести из равновесия.
– Неужели? А я, например, почему-то больше боюсь крыс.
– Каждому – свое, – вздохнул Богдан.
– Где же вы потеряли документы?
Харнак взял карандаш, как бы собираясь записать.
– Не помню. У меня дырявая память. Где-то по shy;терял.
– Как попали в наш город?
Богдан начал сочинять какую-то фантастическую историю. “Я его недооцениваю, – подумал вдруг, – нервы у него все-таки есть…” Действительно, гауптштурмфюрер выслушал его болтовню, не перебивая. И только когда Стефанишин умолк, весело заметил:
– А вы мне нравитесь! Шутник, не так ли?