– Петро, привыкай к выдержке… Тебе сейчас терпение во как нужно… Имеется резолюция на твою историю с тетрадью…
– Ну, – насторожился Петро, – мыльный пузырь?..
– За мыльным пузырем не послали бы человека через линию фронта!
– Какого человека?
– Обыкновенного, офицера из нашей разведки.
– Неужели?!
– Да, дело, выходит, серьезное… Завтра он будет ждать тебя. Запомни адрес: Пекарская, 24, седьмая квартира. Позвонишь четыре раза. Спросишь: “Здесь продают рояль “Беккер”?” Ответ: “Не “Беккер” – “Шредер”.
– Вы не шутите? – растерялся Петро.
– Что я тебе, мальчишка? – вспылил Заремба, но тут же отошел. – Адрес запомнил? Быть там между тремя и четырьмя часами дня.
Петро кивнул.
– А что ему от меня нужно?
– Вероятно, он тебе скажет, – усмехнулся Заремба. – Из-за пустяков не прыгал бы с пара shy;шютом…
– Но ведь… – начал было Петро.
– Ничего не знаю, – оборвал его Евген Степа shy;нович. – Потерпи до завтра.
И несколько погодя виновато сказал:
– Что-то со мной стало. Стоит присесть, и глаза сами собой закрываются. Старость надвигается или болезнь какая?..
– А вы пробовали просто лечь и поспать? – улыбнулся Петро. – Хотя бы четыре-пять часов?
– Не до сна теперь, хлопче!.. – Потер лицо, зев shy;нул. – Ах, как надоело петлять по городу!..
– А вы тут заночуйте.
– Нельзя. Одного человека повидать надо. Тут рядом. У него и переночую. – Обнял Петра, трижды поцеловал. – Счастья тебе, дорогой!..
Петру открыл дверь пожилой человек с отвислыми щеками. Узнав, что посетителя интересует рояль, так засуетился, будто действительно собирался продать инструмент.
– Пожалуйста, пожалуйста!.. Только не “Беккер”, а “Шредер”. Но это еще лучше… В очень хорошем состоянии, – сказал громко. – Прошу осмотреть…
Петро прошел тесную переднюю, заставленную сундуками и чемоданами, и оказался в большой комнате с книжными полками. Возле двери стоял диванчик, покрытый ярким шерстяным ковром. Большой письменный стол был завален бумагами.
– К вам, Борис Филиппович! – сказал хозяин.
Кирилюк удивленно осмотрелся, не понимая, к кому обращается хозяин.
– Спасибо, друже, – произнес кто-то за его спиной.
Петро оглянулся и увидел человека, выходящего из тайника, который находился за одним из стеллажей.
Петро был разочарован. Когда Заремба сказал ему о предстоящей встрече с офицером, который прибыл через линию фронта, Кирилюк представил себе его высоким, широкоплечим, с волевым лицом и умными, проницательными глазами. А перед ним стоял пожилой человек лет пятидесяти, с глубокими морщинами на щеках и некрасивым, мясистым носом. Он смотрел на Кирилюка светлыми, почти водянистыми глазами как-то настороженно, даже сердито. Но вдруг улыбнулся – морщины разгладились, глаза потеплели.