— Не забывай, что есть еще и вулканы. Они могут залить нас горячей лавой.
Он засмеялся и шутливо шлепнул меня по заду.
— Прекрати! Ну, пожалуйста! Десятого августа мы уже сможем сесть в самолет. Но сто против одного, что ты и там будешь беспокоиться о Джори, о Барте, думать, что делает Барт один в этом доме.
Только сейчас я вспомнила, что Барт говорил о каком-то сюрпризе, который ожидает нас в Фоксворт Холле. Когда он говорил об этом, то как-то странно глядел на меня.
— Мама, ты будешь поражена, когда увидишь… — он замолчал и неловко улыбнулся. — Я прилетал туда каждое лето, чтобы проверить, все ли в порядке, не разрушается ли от запустения и сырости дом. Я распорядился сделать интерьеры такими, какими они были раньше, за исключением моего кабинета. Его я хочу отделать по-современному, установить необходимое мне электронное оборудование… Но ты, конечно, можешь кое-что изменить в обстановке, чтобы в доме стало уютнее.
Уютнее? Да разве в этом доме может быть уютно? Я знала, каково быть запертым в этом доме, проглоченным им и обманутым. Я вздрогнула от стука моих высоких каблуков, раздавшегося под сводом портика вслед за глухим звуком от подошв Криса, когда мы приблизились к черным дверям, украшенным геральдическими щитами. Не знаю, действительно ли Барт настолько уважал своих предков Фоксвортов, что желал сохранить все их аристократические титулы и гербы, или же он просто хотел, чтобы все оставалось, как было когда-то. На каждой из двух черных створок висело по тяжелому медному молотку, а на планке между створками находилась маленькая, почти незаметная Кнопка звонка.
— Я уверен, что этот дом начинен всякими современными приспособлениями, которые просто неприемлемы для подлинно исторического дома в Виргинии, — прошептал Крис.
Вероятно, Крис был прав. Барт обожал всякую старину, но одновременно сходил с ума от всего модернового. Ни одна из электронных новинок не проходила мимо его внимания, он обязательно старался приобрести ее.
Крис полез в карман за ключом, который Барт дал мне перед расставанием в Бостоне. Он улыбнулся мне, вставляя большой медный ключ в замочную скважину. Но прежде, чем он успел повернуть его, дверь сама бесшумно распахнулась.
Я отступила в изумлении.
Крис снова подтолкнул меня вперед, приветливо здороваясь со стариком, который жестами приглашал нас войти.
— Входите, — проговорил старик слабым, но резким голосом, быстро оглядев нас. — Ваш сын звонил и сказал, чтобы я ждал вас. Можно считать, что я здесь за прислугу.
Я смотрела на худого старика, согнувшегося так, будто он карабкался по крутому склону, хотя ноги его стояли на ровном полу. У него были какие-то выцветшие волосы, не седые и не белокурые, светло-голубые водянистые глаза. Впалые щеки и глубоко запавшие глаза придавали ему страдальческий вид — казалось, этот человек перенес много мук за свою жизнь. И еще было в нем что-то… что-то очень знакомое.