Поведение ее очень подходило к характеристике, данной Пушкиным княжне Людмиле, когда ее похитил злой карла Черномор.
– Не стану есть, не буду слушать!
Умру среди твоих садов!
– Подумала и стала кушать...
Вспомнив эти строки, Надежда слегка испугалась – цитатами из Александра Сергеевича грешил капитан Белкин, так, может, это заразно?
Олег слегка проспался, причесался и застегнул рубашку. Он ел много, по-хозяйски гонял Марианну Васильевну то за горчицей, то за томатным соусом и принимал ее услуги как должное, без изъявления благодарности.
«Как у себя дома, – с неудовольствием думала Надежда, – видно, крепко зацепил он эту Алису, раз чувствует себя здесь хозяином».
Тут Надежде пришло в голову, что этим двоим очень повезло – наследство поднесли прямо готовенькое. Игнат Сапрыкин подвернулся им весьма кстати. Устранил все проблемы. Теперь вдова получит деньги, переведет на себя дом, квартиру, фирму. И заживет со своим любовником припеваючи. Именно так все и будет – в беседке у Надежды был случай это заметить.
Олег схватил бутылку вина и налил себе полный бокал, не предложив дамам и Петру Афанасьевичу. Впрочем, Надежда пить и не собиралась.
– Налей и мне! – Алиса произнесла первые слова в течение всего обеда. – Помянем Сергея!
Надежда покачала головой и презрительно сощурилась, глядя на Олега.
В ответ Алиса выразила глазами все, что она думает о посторонних нищих тетках, набивающихся в гости к богатым знакомым, о приживалках, которых держат в доме из милости и кормят из хорошего отношения.
«Ничего, не обеднеешь», – подумала обозленная Надежда и попросила у Марианны Васильевны еще чашку кофе, хотя собиралась вообще его не пить – и так на нервах, и ночью спит плохо...
Через час Николаша снова высадил Ивана Петровича перед домом покойного Сергея Баруздина.
И первым, кого капитан встретил, оказалась та самая шустрая дамочка из Петербурга, которая вместе с домоправительницей обнаружила труп хозяина дома. Иван Петрович даже вспомнил ее имя – Надежда Николаевна Лебедева.
– Ну что, арестовали Игната? – спросила Надежда, перехватив капитана на крыльце.
– Вроде как алиби у него, – с тяжелым вздохом сообщил Белкин. – Напился с дружками самогону и лежал пластом. В таком состоянии незаметно пробраться сюда да еще убийство совершить довольно проблематично.
Тут же Иван Петрович спохватился – с чего это он информирует постороннюю особу о ходе следствия? Ох, непростая эта дамочка! И не захочешь, а все ей расскажешь! Ишь глаза-то как загорелись, когда услышала, что Сапрыкин невиновен!
Белкин рассердился на самого себя, а заодно и на Надежду. Изобразив на лице строгое и непреклонное выражение, соответствующее его должности, он проговорил: