Она опоздала на десять минут. В сущности, не так уж это и много, но оказалось вполне достаточно… Резкие голоса, доносившиеся из дома, Ханна услышала еще на улице. Войдя в переднюю, она все поняла.
– И вообще, какое твое дело? – кричала Джина. Девушка была еще в ночной рубашке и халатике. Скорее всего, ее разбудил звонок в дверь. Она не успела ни причесаться, ни умыться. Вид у нее был юный и очень милый, несмотря на разгневанное личико.
– Это мое дело, я беспокоюсь за Салли…
– Ах, Салли! Как же, как же, слышали! Ну, ты подожди, она скоро отлипнет от Стива, перестанет хныкать и упадет в твои объятия. Может, тогда она перестанет выкачивать из Стива каждый пенни! Вот тогда все будут довольны!
– Джина!
Но возмущенное восклицание Ханны осталось без внимания.
Хартфилд, полностью игнорируя гневные Джинины сентенции, продолжал:
– И меня беспокоит Стив, хотя вам обоим, похоже, даже в голову не приходят такие простые вещи, как…
– Ханна! – бросилась Джина к сестре. – Гони его отсюда!
– Но…
– Не стоит беспокоиться, Ханна. Я уже ухожу.
– Нет, Иден, пожалуйста! Дело в том… Я только…
Он не удосужился ответить, холодно взглянул на нее и вышел. В беспомощном отчаянии Ханна смотрела ему вслед, потом повернулась к сестре и отчеканила:
– Мы еще поговорим с тобой. – Она сунула девушке пакет с горячей, душистой выпечкой. – Ешь! Может, это хоть немного тебя утихомирит.
Распахнув дверь, Ханна бросилась на улицу и догнала Идена уже на тротуаре. Он садился в машину.
– Ты не говорила, что она собирается приехать, – сказал Хартфилд спокойно, что, однако, не обмануло Ханну: глаза его сердито блестели, движения были резкими, голос натянутым.
– Я сама не знала. Она приехала вчера днем, когда я таскалась по автомагазинам. Она была так расстроена, все говорила, что у них вот-вот все рухнет…
– Но тебе удалось убедить ее, что за любовь надо бороться до конца.
– Нет! Как раз напротив. Я пыталась сказать ей, что…
– Джина утверждает обратное.
– Просто она слышит то, что хочет услышать. Иден! Иден, прошу тебя…
– Нет, Ханна. Я еду домой. Так будет лучше во всех отношениях. И давай взглянем правде в глаза: не судьба нам с тобой встречаться. Хотя… в тот вечер… это было здорово.
Он помолчал. Для Ханны эта пауза заполнилась сладкими воспоминаниями об их единственном поцелуе.
– Да. Это было прекрасно, – молвила она.
– Но увидев сегодня в твоем доме Джину, я понял, что на весы брошены слишком противоречивые чувства. А ты хочешь, чтобы и волки были сыты, и овцы целы.
– Что ты мне предлагаешь? Вышвырнуть сестру из дома? – вскипела Ханна.