Инкрустированный бриллиантами лорнет эрцгерцогини остановился по очереди на каждом из четырех ее сыновей: на императоре Франце Иосифе, провожавшем на место свою партнершу по танцу, соблазнительную графиню Угарте; эрцгерцогах Карле Людовике и Людовике Викторе, занятых тем же, на эрцгерцоге Максимилиане, самом высоком из всех четверых. Максль, как его фамильярно называли близкие, явно с большой неохотой расставался со своей юной партнершей, красивой белокурой графиней фон Линден, дочерью посла княжества Вюртенберг. В этот вечер она была обворожительна — в простом платье из белого тюля, с великолепным букетом флердоранжа, — что заставило придворных кумушек говорить о ней весь вечер. Но зря герцогиня кашлянула, и молодой человек, вспомнив о приличиях, подвел наконец девушку к ее матери.
— До скорой встречи! — прошептал он. — И спасибо за то, что сегодня на вас был мой букет…
Эта невинная фраза, к несчастью, долетела до ушей гувернера принца, графа Бомбеллеса, исполнявшего обязанности распорядителя бала, и стала причиной целой истории.
Бомбеллес — старый, ворчливый и придирчивый человек, тем более суровый, что его собственная жизнь отнюдь не всегда была безупречной. Вначале он любовник, а затем третий муж любвеобильной Марии—Луизы, вдовы Наполеона I и генерала Нейперга. Глядя теперь на тощего, сморщенного как печеное яблоко старика, с трудом верилось, что им владели когда—то бурные страсти. Лишившись возможности нравиться женщинам, Бомбеллес мстил всем мужчинам, которые еще в состоянии иметь у них успех. Протокол стал единственным смыслом его существования. Как только гости разошлись, он попросил аудиенции у эрцгерцогини и доложил ей об услышанном.
Спустя еще час обо всем уже знал император. Вначале он отказывался воспринимать это всерьез.
— Вы, мама, действительно считаете, что это так серьезно? — спросил с улыбкой Франц Иосиф. — Преподнести девушке букет цветов вовсе не преступление.
— Преступление, если ты эрцгерцог Австрийский и букет составлен из цветов апельсинового дерева. Франц, как ты не понимаешь — ведь юной Линден в голову теперь взбредет уйма безумных мыслей. Уверена — она уже видит себя эрцгерцогиней. Надо что—то предпринять… Максль совершенно сошел с ума!
Эта история угнетала императора, очень любившего брата. Как любой нормальный Молодой человек, чувствительный к женскому очарованию, он нашел для брата много смягчающих вину обстоятельств: юная Линден обворожительна, а в двадцать три года, пусть ты и император, трудно оставаться суровым. Но Франц Иосиф хорошо знал мать: будет изводить его, пока не примет решение, совпадающее с ее желаниями. Подумав немного, он предложил: