Он понимал, что ему не стоит возвращаться в дом своей тетки, чтобы не скомпрометировать кузена. И в то же время не представлял себе, как устоять перед непреодолимым желанием зайти в отель «Захер», чтобы встретиться с Гизелой.
Когда Антон сказал, что они пойдут ужинать в клуб «Иоганн Штраус», у Миклоша мелькнула мысль, что там может быть и Гизела.
По пути в клуб он забыл об этом, но войдя, увидел ее танцующую с отцом, и сердце его замерло.
Это было потрясение. Миклошу показалось, что его ударили по голове, и он утратил способность рассуждать трезво.
Вернувшись за столик, Гизела села спиной к Миклошу, и он подумал, что она вряд ли повернется и заметит его, тем более что гостей все прибывало.
Видеть ее было так сладко и в то же время так горько, что Миклоша стали одолевать сомнения, не уйти ли ему.
В конце концов он пришел к выводу, что если уйдет, не притронувшись к блюдам, которые только что так придирчиво выбирал, это повлечет за собой необходимость давать объяснения, а этого ему совсем не хотелось.
Пока Антон любезничал со своей танцовщицей, Миклош как зачарованный любовался волосами Гизелы, освещенными светом больших хрустальных ламп. Тугие рыжеватые локоны блестели так ярко и были такими живыми! Прелестная головка Гизелы была похожа на нежный цветок на стройном стебельке.
Когда началась ссора, Миклош не сразу понял, в чем дело. Но Гизела притягивала его, и он сам не заметил, как оказался рядом с ней.
Что касается Гизелы, то она не сомневалась, что это ее молитвы привели к ней Миклоша в трудную минуту.
Рана отца оказалась гораздо серьезнее, чем он сам предполагал.
Миклош взял на себя заботу о нем. Он перенес Феррариса в карету герцога, отвез его в отель «Захер» и пригласил доктора, который прибыл как раз вовремя.
Миклош давал указания слугам в отеле, и они повиновались ему беспрекословно.
Доктор обработал рану и перевязал ее. Оставив раненого в спальне, он вышел в гостиную, где сидела Гизела, и сказал ей:
– Прежде всего, фрейлейн Феррарис, вашему отцу необходимо хорошенько выспаться. Не беспокойте его до утра. Я приеду пораньше и привезу хирурга из госпиталя, который еще раз осмотрит рану.
– Он ранен… опасно? – испуганно спросила Гизела.
– Честно говоря, не могу вам сказать, – ответил доктор. – Но, учитывая, насколько важна для вашего отца работоспособность правой руки, нельзя допустить ни малейшего упущения.
Доктор уже собрался откланяться, но Гизела остановила его, с тревогой спросив:
– Что вы имеете в виду? Что может случиться с его рукой? Господин Эстергази сказал, что рана поверхностная.