– Будем надеяться, моя дорогая, – ответил за него Миклош, – но доктор прав: мы не должны допустить ни малейшей небрежности.
– Я… мне страшно!
Она подняла на него свои огромные глаза. Миклош обнял ее за плечи:
– Я обо всем позабочусь. Твоего отца осмотрит лучший хирург, и я уверен, что все будет хорошо.
– А что же будет с нами, если… нет? – с трудом выговаривая слова, произнесла девушка.
– Не нужно сейчас думать о таких вещах, радость моя, – сказал Миклош. – Для тебя лучше всего сейчас лечь в постель и постараться уснуть.
Гизела отчаянно помотала головой, но Миклош настаивал:
– Я буду здесь рано утром, еще до прихода врачей. Я обещаю, что они сделают все, чтобы твой отец поправился как можно скорее.
Гизела склонила голову ему на плечо и глубоко вздохнула. Потом она спросила:
– Как вы… оказались рядом… именно тогда… когда я так отчаянно… в вас нуждалась?
– Это судьба привела меня в этот клуб, – ответил Миклош. – Все та же судьба, которая руководит нами с момента нашей встречи в лесу.
– Если бы папа не стал… драться с этим ужасным человеком… мне пришлось бы… танцевать с ним!
– Забудь о нем, – сказал ей Миклош. – Наказание, которому я его подверг, нанесло сильнейший удар его самолюбию, а немцы чувствительны к таким вещам. Негодяй запомнит этот урок на всю жизнь. – И добавил со злостью: – Как этот мерзавец посмел тебя обидеть!
– Я не придала его словам никакого значения, – ответила Гизела, – а вот папу задело, когда он обозвал его фигляром.
– Могу себе представить! – согласился Миклош.
Им обоим пришла в голову одна и та же мысль: если бы речь зашла об их свадьбе, то Эстергази точно так же пренебрежительно отнеслись бы к Полу Феррарису, как и этот немецкий офицер.
Миклош нежно обнял Гизелу и, поцеловав ее в лоб, сказал:
– Ложись спать, любимая. Не тревожься об отце, теперь он на моем попечении. Уверяю тебя, утром все окажется не так уж и страшно.
Гизела несмело улыбнулась.
– Спасибо! Спасибо вам! – сказала она. – Вы такой… замечательный… и я вас… люблю!
– Я тоже люблю тебя, – своим глубоким голосом ответил Миклош.
Он поцеловал Гизеле руку и вышел из гостиной.
На следующее утро Миклош, как и обещал, пришел очень рано. Гизела только-только закончила одеваться.
Она почти не спала и всю ночь то и дело заглядывала в спальню отца, чтобы удостовериться, что с ним все в порядке.
Доктор, видимо, дал ему снотворное, потому что проснулся он поздно и выглядел очень слабым. Гизела принесла ему воды и, выходя из спальни, молилась, чтобы Миклош не забыл своего обещания прийти пораньше.
Но ей не стоило беспокоиться.