Причудливое строение из серого камня со множеством башен и башенок, со средневековыми узкими бойницами и широкими окнами с цветными мозаичными стеклами – наследием семнадцатого века – замок Нарн, несомненно, представлял собой один из самых великолепных архитектурных сооружений в Шотландии.
Лорд Хинчли ахнул и уставился на замок с нескрываемым восхищением.
– Боже правый, Тэран! – воскликнул он. – Ты никогда не говорил, что твое родовое гнездо по красоте не уступает Вестминстеру!
– Я рад, что тебе нравится, – сдержанно ответил герцог.
Однако и сам он не мог сдержать невольной гордости при виде величественного, неприступного на вид строения.
Герцог ненавидел замок. Это мрачное здание отбрасывало на его детство черную тень. Замок настолько прочно связался для герцога с деспотизмом и жестокостью отца, что юноша покинул его без сожаления и ни разу не вспомнил о нем за все двенадцать лет пребывания в Англии.
Но сейчас, когда окна замка блестели под лучами солнца, а на самой высокой из башен развевался флаг, даже герцогу пришлось признать, что это достойное жилище для вождя Макнарнов.
Он обернулся, чтобы посмотреть, не отстали ли слуги. Багаж герцога и лорда был погружен в экипаж; а самих путешественников сопровождали шестеро конных. Во время пути они держались на значительном расстоянии; но теперь герцог заметил, что они подъехали ближе.
Герцог повернулся к Данблейну.
– Они должны ждать здесь, чтобы приветствовать возвращение вашей светлости, – тихо заметил тот.
– Они? – переспросил герцог. – Кто они?
– Члены клана. Разумеется, только те, кто живет поблизости; остальные спустятся с гор завтра или послезавтра.
– Зачем? – спросил герцог после паузы. Он сам почувствовал, что вопрос прозвучал слишком резко.
Мистер Данблейн бросил на него быстрый взгляд из-под кустистых бровей.
– Чтобы приветствовать нового вождя клана, как это принято в Шотландии. Все с нетерпением ждали вашего возвращения.
Герцог ничего не ответил на это.
В самом деле, после такого заявления трудно было сказать, что он вообще-то и не собирался возвращаться.
Герцог вспоминал, как члены клана приветствовали его отца – на собраниях клана, куда мальчик не допускался, и на праздновании Рождества, где он бывал вместе с отцом.
Теперь герцог понимал, что вождь, как и в стародавние времена, представляется членам клана каким-то высшим существом, почти богом. И глупо было надеяться, что это первобытное преклонение осталось в прошлом.
Герцог жалел, что не написал Данблейну в своем письме, чтобы тот не устраивал из его приезда шумихи. Ему не нужны никакие церемонии; он не хочет, чтобы эти дикари плясали вокруг него, словно африканцы вокруг своего божка!