– Думаю, что прежде всего вам все же следует представиться, мсье, ибо здесь пет никого, кто бы мог это сделать за вас.
– Отлично. Меня зовут Жан, ну а если говорить о полном титуле, то я граф де Грамон.
– Рада познакомиться с вами, мсье, – официальным тоном ответила девушка. – Я же – Тина Бельфлер.
– Превосходно, мадемуазель! Какое еще имя подошло бы к вам более! – Граф поднял ее руку к своим губам.
Тина, заглядевшись из своей ложи на танцующих, машинально сняла перчатки и теперь смело протянула руку для поцелуя, который, как она ожидала, мало чем будет отличаться от тех уважительных касаний губами, что не раз приходилось ей испытывать на дворцовых приемах.
Однако вместо этого ее руку обжег огонь – и она вздрогнула. Все это было слишком странно. Смущаясь в который раз, девушка отняла руку и снова стала смотреть на танцующие пары внизу.
– Что ж, я подожду, – услышала она за своей спиной.
– Чего? – удивилась Тина.
– Того, что вы все-таки расскажете мне, откуда здесь появились, если, конечно, не спустились с Венеры или другой планеты, которые, по моему разумению, и населены именно такими соблазнительными богинями.
Тина даже поперхнулась.
– Что ж, тогда я признаюсь вам, что прилетела на крыльях прямо с Млечного Пути. Признайтесь, это будет более интригующе, чем сообщить о моем приезде откуда-нибудь из Европы.
– Согласен, если кто и мог слететь с высот Млечного Пути, то это только вы, – согласился граф.
И снова девушка почувствовала себя актрисой в какой-то неведомой пьесе. У них во дворце тоже имелся собственный театр, и, несмотря на строгие предписания эрцгерцогини ставить там только классические драмы и прочие вещи, не слишком возбуждающие воображение, принцесса Мария-Терезия всегда получала от волшебного мира рампы неизъяснимое наслаждение.
– Чему вы улыбаетесь? – поинтересовался граф.
И Тина сказала ему правду:
– Я улыбалась тому, что представила нас обоих играющими какую-то пьесу, а я – поскольку мне просто очень нравится сегодняшний вечер – играю в ней главную роль.
– Совершенно с вами согласен и добавлю больше: играете блестяще. Смею также признаться, что крайне польщен тем, что могу играть с вами, вернее, только вам подыгрывать. – Голос графа с каждой фразой начинал звучать все интимней – или это девушке просто казалось из-за его блестевших глаз и близко склоненного к ней лица. Она решила, что игре все-таки пора положить конец, и призналась:
– Я приехала из Виденштайна. Брови графа медленно поползли вверх.
– Вы в этом уверены?
– Разумеется, уверена. Мне ли не знать своей родины!