Желая подтвердить свои предположения, герцог спросил:
– Конечно, вы должны простить меня, если я не прав, но, видимо, еда, приготовленная столь великолепно тем вечером, была оплачена вашей сестрой.
Яркий румянец залил щеки Нириссы. Глядя на ее смущение и на то, как она отвела глаза, герцог убедился в своей правоте и продолжил:
– А ваши слуги действительно были больны?
Нирисса испугалась.
– Пожалуйста, вы не должны… задавать мне такие вопросы. И сейчас, когда наши лошади отдохнули, мы могли бы продолжить верховую прогулку.
– Разумеется, если вы хотите, – согласился герцог. – Признаюсь, вы меня заинтриговали. Я и понятия не имел о вашем с братом существовании, пока вы не материализовались столь неожиданно и в таком неожиданном месте.
Теперь Нирисса по-настоящему забеспокоилась и сказала:
– Пожалуйста… ваше сиятельство, вы не могли бы забыть эту беседу… и пообещать мне не упоминать о ней… Дельфине.
– Вы говорите это так, будто боитесь своей сестры, – упрекнул ее герцог.
– Мои чувства не могут быть интересны вашей светлости… Пожалуйста! – уклончиво ответила Нирисса.
Она почувствовала, что сказанное ею лишь ухудшило положение. Девушка пришпорила коня, и тот понесся прочь, Потребовалась секунда или две, чтобы герцог догнал ее, и затем, как только кони поравнялись, они перешли на галоп, пытаясь обогнать друг друга.
Нирисса понимала, что это невозможно, и все равно хотела бросить ему вызов, желая доказать, сама не зная почему, что она не «пустое место», не ничтожество, и победить его хотя бы в скачке.
Однако герцог был слишком хорошим наездником, и когда он натянул поводья, останавливая жеребца, тот был на полкорпуса впереди ее коня.
Но все равно скачка увлекла Нириссу. Глаза девушки искрились, солнце играло на ее волосах.
– Я никогда раньше не ездила на таком прекрасном коне! – воскликнула она, едва переведя дыхание. – Я вам так благодарна! Спасибо вам! Я запомню эту прогулку на всю жизнь!
– Надеюсь, в вашей жизни будут гораздо более волнующие и приятные воспоминания, чем это! – заметил герцог.
– Я так не думаю! – ответила Нирисса. – Мне бы хотелось, чтобы наша прогулка не заканчивалась… Никогда не заканчивалась!
Герцог усмехнулся.
– Я думаю, что удовольствие, полученное от скачки – пусть и на превосходнейшей лошади, – постепенно исчезло бы, не имей мы в виду иных впечатлений.
– Вы говорите так оттого, что у вас все есть, – возразила Нирисса, – и хотя вы можете не верить этому, но для обычных людей одного удивительного события достаточно, чтобы сделать их счастливыми и заполнить их жизнь.