– Не думаю, что папа был бы доволен, если бы узнал, что я замешана… в такого рода скандале… – попыталась возразить девушка.
Виола вся дрожала, произнося эти слова, но голос ее был тверд.
– Сэра Ричарда уже давно нет с нами, поэтому ни подтвердить, ни опровергнуть твое суждение не представляется возможным, – резко оборвала ее мачеха. – Следовательно, независимо от того, что сказал бы твой отец, будь он сейчас жив, ты поступишь так, как этого требую я!
– Но я не хочу садиться в тюрьму! – повторила Виола. – Позвольте мне лучше заплатить штраф…
Леди Брэндон поджала губы.
– Не думаю, что тебе будет предоставлен такой выбор, значит, нечего его и обсуждать, – снова не дала договорить она падчерице. – Если же ты всерьез решила опозорить меня в глазах друзей, не желая последовать их героическому примеру, я заставлю тебя поплатиться за это – но не штрафом, о нет! И вообще, за преступления такого рода предусмотрены более суровые наказания, штрафом тут не отделаешься!
В ее голосе чувствовалась явная угроза, и Виола смертельно побледнела.
Впрочем, она тут же сказала себе, что в данный момент спорить с мачехой не имеет никакого смысла – ведь на самом деле полиция ни о чем не узнает.
И Виола направилась к двери, считая, что разговор окончен, и желая поскорее очутиться в своей комнате.
Леди Брэндон посмотрела на падчерицу с нескрываемой неприязнью.
– Если ты собираешься ослушаться меня, Виола, – отчеканила она, – ты об этом очень пожалеешь! Тебе выпала великая честь – ;да-да, именно честь, я повторяю это слово! – принимать участие в великом крестовом походе женщин, равного которому еще не знала история! Ты должна быть благодарна за это, негодная девчонка! Виола ничего не ответила, а леди Брэндон, вконец потеряв самообладание, воскликнула:
– Да не стой же здесь, как столб, отправляйся лучше спать! Ты, Виола, являешься типичным примером того, как слабая женщина может стать послушной игрушкой в руках мужчины, бессловесной рабой, повинующейся любым ею прихотям!.. А теперь убирайся с глаз долой, пока ты окончательно не вывела меня из терпения!
Виола тут же вспомнила, что подобные чеканные фразы леди Брэндон частенько использовала в своих публичных выступлениях.
Ответить на них или возразить ей было нечего, а потому девушка вышла из гостиной и направилась по лестнице к себе в спальню.
Она не испытывала голода, хотя сегодня почти ничего не брала в рот, так сильно нервничала из-за предстоящего ей задания. Больше всего на свете Виоле хотелось сейчас остаться одной.
Войдя в комнату, она сняла шляпку и бросилась ничком на кровать, уткнувшись лицом в подушку.