— Вы добрый человек, сударь. Лучше бы вам жениться на красивой леди, чем нянчиться со шлюхой.
Он натянуто улыбнулся:
— Зачем нужна женщина, которая будет и дома изводить своими придирками, если мне с лихвой хватает всех вас?
Усмешка на лице Салли увяла.
— Такой человек, как вы, заслуживает лучшего. Перестаньте трястись над нами и живите собственной жизнью. А сейчас уходите. Мне нужно работать.
Жизнь Салли не будет стоить и ломаного гроша, если она снова отправится на улицу. Она не пыталась проверить способность Норта защитить ее и не хотела затруднить ему работу. Нет, просто Салли нужен заработок. Ей нужно есть и платить за свою халупу.
— Будь осторожна, — предупредил он. Но как можно быть осторожной, если большую часть времени она проводит, завлекая абсолютно незнакомых людей?
Салли поднялась с топчана, на котором сидела.
— Передайте своим ребятам, что, если будут пялиться на меня, я буду считать, сколько они мне задолжают.
Норт улыбнулся:
— Передам.
Он оставил ее одну, в крошечной грязной комнатушке и в полном неведении о грядущей жизни. Обращать внимание на таких, как Черная Салли, общество считает ниже своего достоинства. Они как грязь из-под колес. А кто из знати станет жертвовать собой, чтобы схватить убийцу?
Задевая плечами за стены, он спускался по узкой лестнице. Под ногами скрипело дерево. Детство Норта не шло ни в какое сравнение с тем, как живут дети из низов. Мать была актрисой, что по статусу на ступеньку выше куртизанки. Благодаря своей известности, а также помощи отца они могли позволить себе достойную жизнь. Все было бы совсем по-другому, останься отец в стороне.
Норт так и не избавился от горечи своего незаконного появления на свет. Это отразилось на его цельности, на восприятии окружающего мира. Норт оказался лишним и для материнского круга, и для круга отца.
Норт чувствовал себя на своем месте только рядом с Октавией. А потом и она бросила его, упорхнув в блистающий мир, который не открыл дверей для него. Какая злая шутка, какой удар судьбы!
Тогда пришлось создать свой мир, найти свою дорогу. Теперь, когда Норт не желал быть частью высшего общества, аристократы устроили шумиху вокруг него. Он стал модным, потому что повернулся к ним спиной. Потому что стал самодостаточным и даже счастливым в собственном мире. Столько лет желать, потом перестать надеяться, и тут — нате вам! — его встречают с распростертыми объятиями. Ему лишь не нравилось, что маленькая, крошечная часть его «я» оживала всякий раз, когда он получал приглашение на вечер или на бал.
На улице было серо и сыро. Дождь уже кончился, но ветер все еще был влажным и нес с собой запахи нечистот, лошадей, в общем, все запахи, которыми полон Уайтчепел. Миновав несколько кварталов, Норт нанял коляску и поехал домой. У него было чем заняться — получить гонорары, решить кое-какие проблемы.