— Ну конечно. А в отношении леди Октавии у вас какие планы?
— Никаких. — Но это была неправда. Если все пойдет так, как Норт рассчитывал, он увидится с Октавией после того, как все закончится, и тогда выскажет все, что думает по поводу ее жизни. Там будет мало чего приятного. Но Октавия может подождать. У него есть дела поважнее. Сначала ему нужно покончить с Харкером.
Октавия еще лежала в постели, когда в ее спальню влетела Беатрис.
— Прекрати, — проворчала Октавия, натягивая одеяло на голову. Беатрис в это время раздергивала на окнах тяжелые шторы из кремовой парчи.
— В чем дело, почему ты еще в постели? — глухо донеслось до Октавии.
Откинув одеяло, она сощурилась от яркого солнца. Разумеется, Беатрис показалось странным, что она еще не встала. Но милая кузина не посещала среди ночи одного из самых знаменитых лондонских бандитов.
— Я спала. Так что на благодарность не рассчитывай.
Свежая, нарядно одетая, вся лучившаяся энергией, Беатрис плюхнулась на постель. Юбки ее желто-лимонного платья приподнялись вокруг нее, как цветочные лепестки.
— Хватит! В такой день стыдно валяться. Вставай!
Нахмурившись, Октавия вытянулась на подушках.
— Уйди. — Когда кузина захихикала, она добавила:
— Я серьезно.
— Понимаю, что серьезно. — Беатрис подтолкнула ее в бок. — Я тебя не боюсь, мисс Угрюмая Мордашка.
Угрюмая Мордашка?!
— Что это ты так развеселилась? Беатрис пожала плечами:
— А что это ты такая сварливая? Октавия натянуто улыбнулась:
— Плохо спалось ночью.
Улыбка кузины увяла, и Беатрис по-настоящему забеспокоилась:
— Плохо себя чувствуешь?
Вздохнув, Октавия закрыла глаза.
— Кажется, да. — Главное, избавиться от дурного настроения.
Теплая ладонь легла ей на лоб.
— Жара нет.
Октавия приоткрыла глаза и натолкнулась на взгляд кузины.
— У меня не в порядке другое.
Глаза у Беатрис стали огромными, щеки зарделись.
— Ты не?.. — Она неопределенно махнула рукой, указывая на живот Октавии.
Октавия нахмурилась еще сильнее.
— Ох, конечно, нет! — Вот уж действительно слава Богу!
Этому можно было только порадоваться. Беременность осложнила бы все. Хотя появление ребенка могло бы привести Норта в чувство. Он не желал становиться отцом незаконнорожденного…
Как только она могла подумать о таком? Не нужно устраивать Норту никаких ловушек.
Беатрис с облегчением вздохнула:
— Ну слава Богу!
Широко открытые оленьи глаза смотрели на Октавию с сочувствием.
— Скучаешь по нему? Зачем отрицать очевидное?
— Скучаю.
— Это оттого ты выглядишь такой несчастной после возвращения?
Октавия кивнула. Господи, как она устала!
— Что будешь делать, Тави? Октавия пожала плечами: