Голос Октавии отвлек его от мыслей:
— Помнишь, как мы убегали из дома, чтобы посмотреть на бродячий зверинец?
Норт кивнул:
— Там нам давали поиграть с обезьянками.
Она задела его за ногу, когда кобылка вплотную приблизилась к мерину Норта.
— Я чувствую себя одной из них. Он усмехнулся:
— Просто ты любишь внимание. В юности тебе его очень не хватало.
— Мне нравится, когда мной восхищаются и говорят комплименты, но не нравится, когда смотрят как удав на кролика.
Странное сравнение.
— Кто так на тебя смотрит?
— Лорд Хоторн и его друзья. Там, слева от тебя.
Он не спеша скользнул взглядом в ту сторону. Лорд Хоторн был вполне симпатичным мужчиной, которому давно перевалило за тридцать. Несклонность к поэтическим выкрутасам и довольно-таки грубые манеры давали мало оснований подозревать его в том, что он является восторженным поклонником Октавии. Но он действительно пожирал ее хищным взглядом. Точно так же разглядывали Октавию и его спутники. Судя по всему, они решили, что Октавия бросила Спинтона ради Норта, а потом бросит Норта ради одного из них. В эту группку входили лорд Вестон, лорд Эммерсон и лорд Пауэлл.
— Мне здесь надоело, — проворчал Норт, когда все четверо приподняли шляпы в приветствии.
Октавия в ответ тяжело вздохнула:
— Мне тоже. Поедем ко мне, выпьем чаю.
Нужно было отказаться, но повар Октавии умел печь немыслимо вкусные маленькие бисквиты. А кроме того, Норту не часто выпадала возможность побыть с ней наедине, чтобы на них не таращилось пол-Лондона.
— Тогда ненадолго. На мне висит еще одно расследование.
— Это новость, — с любопытством заметила она. — Что за расследование?
Норт заколебался — говорить или нет? Но почему бы не сказать лучшему другу?
— Расследование убийства.
— Убийство? — Она слегка побледнела. — Норри, будь осторожен.
В груди все сжалось. Норт кивнул. Забота Октавии была трогательной, но бессмысленной.
— Я всегда осторожен, Ви.
Лицо у нее оставалось таким же бледным.
— Ты ведь можешь пострадать. Такая уж у него работа.
— Ты никогда об этом не слышала? Я же главная страшилка всех лондонских негодяев. От одного упоминания моего имени трепещут даже отпетые головорезы.
Октавия посмотрела на него так, словно у него прорезались крылья.
— Расскажи это кому-нибудь другому.
Он громко рассмеялся, но почувствовал, как на душе стало теплее.
— Со мной ничего не случится. Обещаю.
Из парка они выезжали в молчании. Уже за воротами, когда гул голосов остался позади, Октавия снова вздохнула:
— Это была отличная прогулка. Норт удивленно вскинул брови:
— Ты шутишь!
— Совсем нет, — не сдавалась она. — Ужины и балы так надоедают. Я выхожу из дома только для визитов и похода по магазинам.