— А у кого же мне спрашивать, — в ответ изумилась я, — уговорить же тебя нужно, а не кого-то другого.
Берт почесал голову, подумал-подумал и как-то не очень уверенно в своих словах предложил:
— Ну как женщины делают, надо наверное наговорить мне чего-нибудь приятного, поулыбаться там, пообещать чего-нибудь…
По выражению моего лица, которое медленно менялось не в лучшую сторону, Берт понял, что говорит что-то не то или не так, и замолчал.
— Может, обойдемся без лести и обещаний? Хотя, могу кое-что пообещать, — после небольших раздумий согласилась я. Правда шестое чувство мне подсказывало, что говорим мы о разных вещах.
Берт подтянул свой внушительный животик, который устало свешивался через ремень — вот что значит отвечать за припасы, никогда голодным не останешься. Он уже нарисовал себе картину трепетного девичьего тела, кокетливо прижимающегося к его внушительной фигуре, и томные нашептывания в самое ухо обещаний всех возможных удовольствий.
— Обещаю отдать свою долю выпивки. Просто от сердца отрываю. Честно-честно.
От такой неожиданности Берт просто опешил. Нет, а чего собственно он ожидал?
— Если ты нисколько не сочувствуешь моей печальной перспективе оказаться на дне моря от рук капитана, я конечно могу понять. Но отказать в помощи несчастной слабой женщине — это просто жестоко. Кстати, моя смерть будет от части и на твоей совести.
— И к тому же, — продолжила я, — немного выпить с этой несчастной женщиной и еще с кем-нибудь никогда не бывает лишним. — Интересно, это сойдет за заигрывания?
Берт, получивший порцию обвинений, слегка скис. Поэтому последнее предложение показалось ему не таким уж и плохим. А что я говорила, метод кнута и пряника всегда действовал. Он с таской посмотрел на аккуратно уложенные бочки, потом на меня. Внутренняя борьба отражалась на его лице, легко сдаваться он не хотел.
— Отпразднуем мое чудесное спасении.
— Эх, черт с тобой, пошли, — он взял бочонок и покатил его к выходу.
Ого, неужели я это смогла. С первой победой меня.
Берт был встречен просто таки громом оваций. Все дела были моментально заброшены и даже тот, кто уже лег спать, был пробужден товарищами. Берт хорошо знал, что напоить сотню матросов одним бочонком невозможно, поэтому великодушно разрешил взять еще парочку.
— Ну, что, одуванчик, выпьем? — увесистая рука Великана чувствительно хлопнула меня по плечу.
А почему бы собственно и нет.
В голове шумело, хотя я еще не допила до конца и первую кружку. Вино было темно-красного цвета немного вяжущее и очень крепкое. Возможно его чрезмерной крепостью и можно было объяснить то, что я так быстро захмелела.