А дидеподарков не привозила, не ласкала. Погладит один раз жесткой ладонью по щеке и начинает оглядывать, ощупывать, да проверяет, многому ли Зара за год научилась: какому рукоделью, какой хозяйственной пользе. И разговоры всегда про одно. Как важно, чтоб Зару в Канлырое любили, потому что хоть все они тут и разбойники, но атаочень нуждается в поддержке Рауф-бека.
Последний раз дидеприезжала прошлой осенью, когда Заре исполнилось двенадцать и ее затянули в пша.
- Ходить в корсете тяжело, снимет его с тебя только муж, после свадьбы, - говорила диде. - Но терпеть тебе недолго. Как только твоя нанасообщит нам, что у тебя начались женские обычности, мы заберем тебя домой и выдадим замуж. Отцу нужно замириться с зеранчхоевским князем. Твой жених - его старший сын Аль-Латыф Шестипалый. Мальчик рябоват и у него вправду шесть пальцев, но зато в союзе с канлыройцами и зеранчхоевцами нашему дому будет ничто не страшно.
Она долго про это объясняла, и Зара послушно кивала, но за рябого-шестипалого выходить ей не хотелось. Она хотела вместе с Назифой попасть в гарем, где они стали бы самыми любимыми женами у паши, везиря или самого султана.
Говорить об этом с матерью, конечно, было нельзя. Тем более, дидетогда же строго-настрого запретила ей водиться с Назифой. Кто-то, видно, наябедничал.
Назифа была единственная подружка, рабыня с золотыми волосами, на год старше. Ее Рауф-бек привез с охоты совсем маленькой, еще раньше, чем сюда попала Зара.
У джангызцев такой промысел. Они уезжают далеко-далеко, подальше от здешних гор, чтоб не ссориться с соседями, и охотятся на чужих людей. Потом Рауф-бек или возвращает их за выкуп, или отвозит к морю и продает турецким купцам. Если охотники добывают детей, их сначала выращивают, а продают уже потом. Вырастить ребенка дешево, а дают за юношу или девушку в пять раз больше, чем за мальчика или девочку.
Назифу привезли из гяурского аула. Про прежнюю жизнь она ничего не помнила, только свое старое имя - Надия. Сначала ее, как других маленьких рабов, использовали на всякой домашней работе, но однажды Рауф-бек присмотрелся к девочке и сказал, что она обещает вырасти красавицей, а золотые волосы у турок в цене. Пусть больше не доит коз и не сучит шерсть, чтобы не испортить рук. Когда ей сравняется четырнадцать, он выручит за нее две или даже три тысячи серебряных монет. С того дня Назифа жила вольно.
Она была веселая, смелая и все время что-то выдумывала, с нею Зара никогда не скучала.
Сколько всего интересного они делали вдвоем! Не было случая, чтоб в Джангызе случилось чтонибудь особенное, а Назифа об этом не знала.