Она взяла барышню за плечи, и обе заплакали, обнявшись.
- Пусть вы будете счастливы, вы выстрадали свое счастье, - горячо шептала Даша. - И скажите ему, что я прошу у него прощения. Больше ни вы, ни он меня никогда не увидите!
- Отчего же? Вы одержали над собою победу, когда решились всё мне рассказать. Теперь мы трое можем быть дорогими друзьями! Ах, вот и Олег! - Алина показала в окно. - Скорее вытрем слезы. Он ничего не должен знать.
Девушка вся задрожала, обернулась. Ее мокрое лицо выражало страх.
Во двор действительно вошел Никитин, однако проследовал не во флигель, а к капитану Иноземцову.
- Слава Богу! Господь сжалился надо мной, - пролепетала Даша. - Теперь я успею уйти. У меня нет сил его видеть. Поймите...
Алина не стала настаивать. С сочувствием и печалью поглядела она на бедняжку.
- Вы можете выйти через спальню. Там дверь в задний двор и еще одна калитка, в переулок. Служанку я послала в лавку за покупками, вас никто не увидит.
- Прощайте...
И Дарья Александровна скрылась за открытой дверью соседней комнаты. Алина немного постояла, грустно качая головой, и стала разжигать спиртовую горелку.
"По крайней мере, соус будет горячим. Еще лучше настоится", - думала она, помешивая в кастрюльке и не замечая, что напевает. Эмоциональная сцена со слезами не испортила ей настроения.
Раздались шаги, звякнули ножны сабли. Незнамова улыбнулась. Она знала, что первыми словами будет: "Простите меня. Иначе было нельзя".
Никитин вошел, виновато потупился.
- Прости меня. Я совершил нечто непоправимое. Иначе было нельзя.
По позвоночнику Алины пробежал холод. Внезапно обессилев, она опустилась на стул.
Коротко и ясно, в две или три минуты Олег Львович объяснил, что произошло. Местный жандармский начальник майор Честноков из карьерных видов изобрел несуществующий заговор. Галбаций убит. Товарищам Никитина и, вероятно, многим из числа бывших каторжан грозил арест. Чтобы спасти их, выход был только один - истребить негодяя майора, пока тот не доложил о своей каверзе начальству. Когда обнаружат тело, подозрение сразу падет на последнего визитера - прапорщика Никитина.
Он сообщил еще несколько подробностей и умолк.
Всё это время Алина смотрела на зажатую в пальцах ложку. Но поняв, что рассказ окончен, подняла голову. Совсем недавно, во время объяснения с Дарьей Фигнер, по ее щекам потоком лились слезы, но теперь глаза были сухи.
- Вы убили человека?
- Не человека - гадину. Пока она не перекусала своими ядовитыми клыками неповинных людей. Поверьте, Алина Сергеевна, ничего другого сделать было нельзя!