Поэтому, ничтоже сумняшеся, я бросил сорочку, сделал два шага вперед и попробовал притянуть графиню к себе. Она взглянула на меня с таким неподдельным изумлением, что руки мои немедленно опустились.
- Господь с вами, мсье Мангаров! Как вы могли вообразить, будто я... - Она недоверчиво покачала головой. - Уверяю вас, что никакого амурного интереса вы для меня не представляете.
Должно быть, лицо мое исказилось, потому что она, уже мягче, прибавила:
- Вы недурны собой, но для меня это мало и даже вовсе несущественно. Меня, друг мой, приводят в чувственное волнение только большие деньги. Кто богат, тот и красив. Кто беден, заведомо уродлив. И не нужно на меня так смотреть. - На ее лице мелькнула горькая усмешка. - Вы знаете, что мой отец был начальником в N-ской губернии? Он был приличный человек, то есть робел брать по-крупному, как другие губернаторы. Вот и оставил семью с пустяками. Чертов болван! Приказал долго жить, а мы с маменькой теперь должны из кожи вон лезть, чтоб пристойно выглядеть. Вы же не годитесь ни в женихи, ни в любовники.
- Стало быть, я безнадежен?
Я саркастически улыбнулся, я чувствовал себя глубоко уязвленным.
- Вовсе нет. Но вы сами охотник. Нацелились на эту инженю - правильно сделали. В Серноводске уточек жирней, чем она, сейчас нет. Счастливой охоты.
Она ушла, оставив меня кипящим от возмущения. Настроение было испорчено: во-первых, меня отвергли; во-вторых, оскорбили подозрением в корысти (своих меркантильных мечтаний о приданом и прочем я уже не помнил).
Вечером, правда, мое самолюбие до некоторой степени восстановилось.
Когда стемнело, слуги Бельского под попечением самого Кискиса устроили роскошный фейерверк. Вверх взлетали золотые, серебряные, алые и голубые ракеты, рассыпаясь звездами, которые казались излишними - южное небо и так сияло космическими жемчугами.
Печорину любоваться на такое тривиальное зрелище было не к лицу. Я ушел с поляны, где ахали и восклицали зрители, двинулся вдоль речки. Вдруг из кустов донеслись звуки, насторожившие меня: шумное дыхание, шепот. Я сразу подумал об абреках. Вот великолепный случай показать себя молодцом! Пистолет остался в седельной сумке, но героическая сабля была при мне. Я выхватил ее из ножен, ринулся через заросли - и оказался в преглупом положении.
Новая вспышка разорвавшейся петарды осветила зрелище, не предназначенное для посторонних глаз. На траве, под ракитой я увидел Базиля с Тиной, что называется, in flagrante delicto.
- Ты что, зарубить нас хочешь?
Зубы Стольникова блеснули в ухмылке.
- Pardon...