– Лучше б ругались. – И делала слабые попытки вовлечь узников в разговор. – Сколько нам еще здесь сидеть?
– Все зависит от твоего отца, – сказала Ксения. – Ты разве не поняла?
– Да все я поняла, – махнула рукой Сандра. – Но, знаете ли, сидеть и ждать – это не по мне. Даже простыней не дали, сволочи! Мы бы их связали и...
– И спустились бы прямо в руки бандитам, – закончил ее фразу Слава.
– У тебя всегда такой мрачный взгляд на вещи? – спросила она.
– Всегда, – ответила вместо него Ксения, только без напора, а устало. – Раньше я принимала его занудство за особый шарм. Господи, что там с моей Дуней? Я оставила ребенка на чужую женщину!
– Не выгонит же она ее, – вставил Слава.
– Помолчи, – огрызнулась Ксения. – Без тебя тошно.
– Всем плохо, – не унимался тот.
– А я бы попробовала спуститься по простыням, – вздохнула Сандра. – И помыться не дают. Не могу уже, вся одежда потом провоняла.
– Терпи, – бросил ей Слава. – И жди папу.
А другого и не дано. Но вдруг Славу увели. Может, освободили?
Нет, не освободили.
Тот же молодой человек зашел в подвал за подносом, а за ним еще двое, которые втолкнули Святослава. Один из конвоиров показался Державе знакомым, и он же вдруг набычился, недобро глядя на узника.
– Не узнаешь? – произнес парень. За дверью слышались шаги, видимо, там полно охраны.
Держава припомнил: именно его они бросили у отделения милиции. Дьяков сделал несколько стремительных шагов к нему и со всего маху врезал кулаком в солнечное сплетение. Держава согнулся, но не успел вдохнуть, как получил ногой в подбородок, после чего вписался в стену. Дьяка схватили люди Шаха, один, стоявший в дверном проеме, остудил его:
– Притормози, Дьяк! Я сказал, ушел!
Дьяков двинул к выходу, но, схватившись за проем двумя руками, повернул голову и бросил Державе:
– Это я тебе должок вернул.
И снова лязгнул замок двери. Держава утирал кровь с рассеченной губы, к нему подошел Горбуша. Артур узнал новенького:
– Слава? Ты как здесь очутился?
– Наверное, так же, как и ты, – проворчал тот.
Погас свет, остальные переговоры велись в темноте.
Утро. Раннее-раннее, еще птички не пели, но светало. Бельмас был на месте, то есть во дворе, притаился между гаражами и каменной стеной. Ночью уже холодно, он изрядно продрог, но когда вспоминал вчерашние маневры, тихо хохотал.
Не определив, кто его пасет, Бельмас взял в объект всех двуногих, решив для себя: это потенциальные враги. И пришел... в людное место, то есть в центр города. Гулял. Смотрел по сторонам, но так, мимоходом, будто не озабочен. Слежки не заметил. Когда же центр обрядился в разноцветные огни, замигал, празднично заискрился, Бельмас приступил к осуществлению плана. Там, где людно, меньше места. А закоулки центра, выстроенного давным-давно и претерпевшего незначительные изменения, неплохое подспорье, проще – лабиринт, надо лишь хорошо знать его. Бельмас знал, куда ему нырнуть, чтобы потом выйти с другой стороны и без сопровождающих.