— Здорово! — Алессия улыбнулась, представив себе эту картину.
Но певец был не пробиваем:
— Разве Сельба умеет петь? Что-то я раньше не замечал. И что же, они не разбежались от звуков ее голоса в дальние концы леса? — презрительно скривил губы Соловей.
Эйриэн вспыхнула:
— Ты — не единственный менестрель в мире. И я знаю, почему ты не выступаешь во дворцах. Простым людям не с чем сравнивать, поэтому ты так знаменит среди них. А во дворцах есть свои певцы, и искушенная знать, которой есть с чем сопоставить, может и не прийти в восторг от твоих баллад.
Девушка развернулась и, еле сдерживая слезы, побежала в лес.
— Сельба, постой! — бросился за ней Литавий.
— Зря ты так. — Алессия тоже отвернулась от друга.
Королева бежала, пока хватило сил. Когда их не осталось, она остановилась, перевела дух и со злостью принялась пинать опавшую листву.
— Выскочка! Самодур! Предатель!
С каждым новым эпитетом в адрес Соловья в воздух взлетала очередная порция листьев.
— Да что он возомнил о себе? Провинциальный певчишка!
Эльфийка осеклась, почувствовав чье-то присутствие, обернулась и со свистом втянула воздух в легкие.
«А вот и невеста пожаловала, — вспомнила она предсказание Виолы. — Вполне может быть, если мантикору принять за кошку».
В нескольких шагах впереди, опершись одной рукой о ствол клена, стояла баньши. Ее белесая, словно могильные черви, кожа просвечивала насквозь. Было видно, как по венам течет розоватая жидкость, заменяющая кровь. Тонкая кожа складками свисала с пояса, рук и головы, создавая иллюзорное впечатление, что баньши одета в белое платье с фатой на голове. Хотя из уроков по монстрам Эйриэн знала, что «фата» — это сложенные за спиной крылья. Тонкие пальцы, в которых было на одну фалангу больше, чем у обычных этэнов, длинными когтями царапали землю. При малейшем дуновении ветра «платье» шевелилось, будто живое. Зрелище было отталкивающим и завораживающим одновременно.
Баньши тоже заметила девушку и повернула к ней свое бледное лицо. Пожалуй, в чем-то его можно было назвать даже красивым. Огромные, в половину лица, голубоватые глаза без ресниц смотрели с первобытной наивностью. В них не чувствовалось ни злобы, ни агрессии. Небольшой, слегка вздернутый носик. А вот все, что ниже, было уже не столь эстетичным и милым. Массивный подбородок украшал огромный рот, полный длинных острых зубов в несколько рядов. Зубы были настолько велики, что их не могли закрыть даже пухлые розовые губы.
Баньши сделала шаг вперед, и складки одеяния сдвинулись назад, обнажив руки и ноги, как если бы ее свадебное платье было с разрезами. Королева, оцепенев, смотрела, как монстр приближается к ней, и даже не делала попыток убежать. Из состояния прострации девушку вывел крик Литавия: