– А вы обещали рассказать про белых тигров! А они и взаправду белые? А то я видела только рыжего, но он старый очень… А белые – они и без полосочек вообще?
Но лорд Райт почему-то не приступил к объяснениям. В другой раз он обязательно рассказал бы и про расцветку диковинных животных, и про их происхождение, и про свои личные наблюдения и еще добавил бы пару-тройку интересных историй, но теперь лишь сухо кивнул и вновь погрузился в изучение бумаг, лежащих перед ним.
Бланш вытянула шею и постаралась разглядеть хоть что-нибудь, но лорд так ловко закрывал рукой какие-то письма, что ей не удавалось рассмотреть даже адреса на конвертах.
Скорее всего, там было нечто важное, иначе лорд обязательно бы подхватил игру Агаты. Этот серьезный человек обычно выступал за ограничение количества учебных часов и увеличение прогулок на свежем воздухе. И между беседой за утренним кофе и выполнением упражнений, конечно же, выбрал бы первое.
– Чудовищное легкомыслие, – сказал он, заметив внимание Бланш.
– Вы о чем?
– О вас, моя дорогая, о вас… Раньше мне казалось, что вы – серьезная и самостоятельная девушка, с которой кое-кому можно бы было и пример брать, – лорд подмигнул Луизе, – но теперь я понимаю, что вам нельзя доверить даже любимую канарейку.
– У вас есть канарейка? А почему вы ее не показываете? Где она, у вас в комнате? – встряла Агата.
– У меня ее нет. Но если бы и была, то теперь я точно знаю, кому бы ее не доверил.
– А мне? Мне бы доверили? – продолжала резвиться Агата.
Бланш, озадаченная подобным заявлением, поспешила разобраться с происходящим.
Девочка была немедленно отправлена в свою комнату с указанием доделать вчерашний урок французского.
Лоре Вуд вручили приглашение на показ мод. Эта бумага была получена от специального посыльного еще неделю назад, но Бланш про нее благополучно забыла.
Мистер Вуд сам удалился вздремнуть перед началом тяжелого зимнего дня, за столом, кроме Бланш и лорда Райта, оставались лишь Луиза и Роберт, но они были так увлечены друг другом, что почти не обращали внимания на окружающих.
– Поясните, пожалуйста, в чем я провинилась, – сказала Бланш.
– Пока ни в чем. Но если бы я не занялся вашими делами, вы могли бы все потерять.
– Что именно? О чем вы? – нахмурилась Бланш. Ей почему-то представилось, что лорд Райт решил взяться за ее личную жизнь и пристроить подругу крестницы в хорошие руки. Ничего необычного – такие, как он или леди Глэдстоун, вечно суют нос в чужие дела, стремясь всех облагодетельствовать. Причем сами при этом остаются одинокими.
– Некоторое время назад я спросил у вас о том, разобрались ли вы с наследством. И что вы мне сказали?