Раздался свист кнута, резкое «тпру!», и, подпрыгнув на очередном ухабе, дилижанс остановился.
– Гостиница «Золотая арфа», Р…
– Ой, я, кажется, приехала! – Молодая девушка встрепенулась и, тщательно подобрав юбки синего платья с кружевной оторочкой, вышла из полутемной повозки. Лишь мельком взглянув на снимавшего с верха кареты ее багаж кучера, она медленно пошла по песчаной дорожке к дверям гостиницы. И обернулась на внезапно прозвучавший из-за спины крик:
– Бланш! Наконец-то!
Со стороны аллеи, ведущей к парку, к ней торопилась высокая блондинка в светлом платье. Она размахивала сорванной с головы соломенной шляпкой. Голубые ленты вились на ветру, заслоняя лицо, но, кроме Луизы, никто другой встречать Бланш не мог.
Четырехлетней разлуки как не бывало – уже через пару минут девушки обнимались и со слезами на глазах разглядывали друг друга.
– Бланш, да тебя не узнать, ты стала вылитая итальянка, – критическим тоном вынесла вердикт подруга. – В Англии нынче смуглый цвет лица не в моде, как ты покажешься в обществе? – Не выдержав серьезности собственного тона, она прыснула, и Бланш поддержала веселый смех: ей и в голову не приходило стесняться своего сходства с отцом.
– Но ты ведь погостишь у нас подольше, правда? – отсмеявшись, спросила Луиза. – Пойдем, там ждет коляска, – махнула она шляпкой, которую все еще продолжала держать в руке.
– Насчет подольше, право, не знаю, – мягко ответила Бланш, усаживаясь вслед за подругой на зеленые подушки. – Я приехала для оформления наследства тети Шарлотты… и отец не позже чем через пару месяцев ждет меня обратно. Хотя, сказать честно, я не так уж сильно рвусь вернуться… несмотря ни на что, мой дом в Англии, и хотелось бы здесь и остаться. Однако… – Она запнулась.
– Ну же, продолжай! – взволнованно поторопила ее Луиза.
И Бланш медленно, запинаясь, начала рассказывать обо всем том, о чем умалчивала в письмах.
* * *
Жизнь Бланш в Неаполе разительно отличалась от того, к чему привыкла и что могла представить себе ее подруга. Для шестнадцатилетней воспитанницы английского пансиона смерть матери и отъезд в чужую страну стали очень серьезным испытанием, но девушка выдержала его с честью, хотя поначалу каждое открытие было для нее почти шокирующим.
Едва ступив на итальянскую землю, Бланш осознала, что большую часть трудов по устройству жизни в Неаполе ей придется взять на себя. Похоже, отец после смерти горячо любимой жены держался из последних сил, только чтобы добраться до родины, а выполнив задуманное, опустил руки и оказался не в состоянии принимать даже простейшие решения. Итальянские родственники отнюдь не горели желанием возобновлять связи с блудным сыном, вернувшимся спустя почти двадцать лет. Дом в предместье города, который предоставила Луиджи с дочерью его двоюродная сестра, состоял из нескольких крохотных комнат с полуразвалившейся старой мебелью. Тетя, поначалу отнесшаяся к родственникам с нарочито показной заботой, мгновенно переименовала Бланш в Бланку и посоветовала Луиджи положить его невеликое состояние в банк. Ежемесячной ренты с этих денег едва хватало на самые скромные потребности маленькой семьи. Конечно, никакой прислуги у них не было, и Бланш все по дому делала сама, с горечью вспоминая годы учебы в пансионе: не похоже, что знания, полученные там, могли бы ей когда-нибудь пригодиться.