Поужинав, родственники Колосова разбрелись по дому. Клотов тоже отправился к себе. Он включил телевизор, чтобы никого не удивляла тишина в его комнате, лег на кровать и стал размышлять, перебирая и раскладывая в уме всё, что он знал, как какую-нибудь интеллектуальную мозаику. В пол одиннадцатого майор почувствовал сильную усталость. День выдался трудным и длинным. Умственная работа, связанная с многократным «обсасыванием» одних и тех же фактов, порядком вымотали Клотова. Он решил почистить зубы и лечь спать.
Майор сел, вытащил из-за кровати дорожную сумку, намериваясь достать из ее бокового кармана зубную щетку. Неожиданно его внимание привлекла незаметная для любого другого человека деталь.
Клотов внимательно осмотрел молнию на сумке, и лицо его сразу посерьезнело.
Замок был закрыт до конца, между тем у майора была старая, не известно когда и почему возникшая привычка, не закрывать молнию полностью, оставляя два сантиметра не застегнутыми.
«Кто-то открывал сумку?!» — удивился Клотов.
Он поставил сумку между ног и осторожно расстегнул молнию. Немного волнуясь, майор стал осматривать вещи и сразу заметил, что в сумке, на самом деле, кто-то рылся и, скорее всего, наспех, поскольку одежда лежала не так как обычно. Проведя скрупулезную ревизию вещей, Клотов убедился, что ничего не пропало. Однако, было очевидным, что кто-то ознакомился с содержимым его сумки.
«Может быть, меня кто-то подозревает и проверяет, тот ли я человек, за которого себя выдаю?» — забеспокоился Клотов.
К счастью, все свои документы майор хранил в бумажнике, а бумажник носил в кармане брюк ещё по одной своей старой и полезной привычке.
Клотов вспомнил свой первый ужин в доме Колосовых, когда Лиза пожаловалась, что кто-то рылся на ее полке с журналами. Она тогда подозревала Колю.
«Может быть, я зря беспокоюсь? Возможно, в доме есть нечистый на руку человек. Может быть, Коля таким образом собирает себе деньги на мороженное, или в семье Колосовых завелся клептоман?!»
Несмотря на наличие десятка более-менее правдоподобных объяснений, Клотов прекрасно понимал их зыбкость и надуманность. Поэтому беспокойство, завладевшее его мыслями, не исчезло. И даже, засыпая, майор продолжал думать о том, кто мог рыться в его сумке.