Ася соскочила со своего подоконника и шагнула навстречу, заслоняя Сеню от той опасности, которую принес Юртаев.
— Это все нам известно уже давно, верно, Сеня? — торопливо заговорила она. — Я была в училище и все узнала.
— Нет, не все, — очень спокойно ответил Юртаев, и в его глазах мелькнуло любопытство и удивление.
Может быть, он подумал, что Ася сейчас напоминает отчаянного воробья, защищающего своего птенца, выпавшего из гнезда. Во всяком случае, он понял, с кем имеет дело, и уже дальше, все остальное, он говорил, обращаясь непосредственно к ней.
— Они вот, эти друзья, давно собирались прийти сюда, давно собирались, да их запугали.
— Кого запугали? — спросил Олег. Он встал и подошел вплотную к Юртаеву, словно вызывая его на честную мальчишескую драку. — Нас запугали?
Легко отстранив Олега, Юртаев продолжал:
— Да. Скажи, что не так. Мы живем в одном доме и всё знаем один про другого. Нам скрывать нечего. Вы — друзья, а поверили одному какому-то подхалиму.
— Велке, что ли? — спросил Сеня.
— Один он у нас такой, — хмуро ответил Олег и, обратясь к Асе, объяснил: — Наш курсовой староста. Велка Бровин. Мы его зовем Велосипед. Подхалим он, это точно. Он нам такого наговорил!..
— Нечего тут повторять всякие подхалимские глупости, — уже совсем сердито выкрикнула Ася и даже замахала руками, как бы отгоняя от Сениной постели все дурные мысли и сообщения. — Нечего, нечего!
Марина тоже взмахнула своими пухлыми ручками:
— Ну, конечно, нечего. Конечно, никто нас не запугивал. Сеня, ты же меня знаешь. Нам просто Велосипед сказал, будто бы у тебя тиф и чтобы мы не ходили к тебе и не беспокоили…
Сеня поморщился:
— Тиф! Придумают же. А еще что?
— Ну, это он так сказал. Тиф или даже еще что-то похуже. Словом, чтобы мы не ходили…
— Не крути, Марина, — вдруг проговорил Олег так веско, что девочка сразу замолчала. — Про тиф нам наврали. Мы это сразу поняли. Володька правду сказал: нас запугали. В училище нам сказали, предупредили, что к тебе ходить не надо. Что от тебя надо подальше…
Он замялся, и Сеня его подтолкнул:
— Давай, высказывайся. Вы чистые, как ангелы, и об Сеньку Емельянова вы запачкаетесь.
Юртаев подтвердил с каким-то веселым бешенством:
— Точно!
— Вот вы и пришли ночью, потихоньку. Днем-то страшно, как бы кто не увидел. Какого черта вы тут шляетесь? Кому такие друзья нужны?
— Точно! — снова выкрикнул Юртаев.
— Давайте выметайтесь отсюда.
Отвернувшись к стенке, Сеня впервые за все время почувствовал себя, как никогда, крепким и сильным. Он ждал этого момента, когда же он встанет на ноги, чтобы вплотную сойтись с теми, кто посмеет обвинять его маму и кто посмеет поверить этому обвинению. И вот настало такое время. Вот они поверили, испугались. Может быть, они подумали еще, будто ему от их трусости стало не по себе?