– Ты что такая? Что-то случилось?
– Голова разболелась, – отговорилась я.
– Просто на улице жара. Приляг, и все пройдет.
Я не стала сопротивляться. Молча забралась на диван и, повернувшись носом к стенке, закрыла глаза.
– Я сам все приготовлю, – засуетился надо мной Крот, схватил кулек с продуктами и унесся на кухню; за что я была несказанно благодарна – видеть его мне не хотелось. «А может, пойти и прямо у него обо всем спросить?! – думала я, прислушиваясь, как на кухне Сергей гремит какой-то утварью. – Если он не Крот, то обязательно сознается, а если Крот…»
– Все прошло? – спросил Сергей, заглядывая в комнату.
– Немного.
– Что-то странный выбор ты сделала в магазине…
– В смысле?
– Зачем было покупать два килограмма сосисок? Все равно пропадут при такой жаре, а холодильника тут нет.
«Это все глупый полковник!» – хотела оправдаться я, но вовремя сообразила, что не следует без толку болтать правду, а лучше попридержать язык за зубами.
Но Сергей и не ждал от меня объяснений. К тому же его кулинарные таланты не зависили от качества и количества продуктов, и на обед было подано вполне сносное жаркое. Так что, позабыв о всякой головной боли и плохом настроении, я переместилась к столу и схватилась за столовый прибор.
– Ты уже точно решил, что сегодня грабим банк? – спросила я, ловко раскладывая обед по тарелкам.
– Конечно. Все готово. Чего ждать-то?
– Еще только вчера мы ограбили Носова. Думаешь, менты не поняли, что это были очередные проделки Крота?
– Да, конечно, поняли, – отчего-то развеселился вор. – Оборудование, которое мы использовали в квартире антиквара, могло быть только у Крота!
– Но это значит, что менты уже землю носом роют во всем Тарасове и его окрестностях, лишь бы тебя найти! – воскликнула я, и только тогда до меня дошло: «Что я делаю? Пытаюсь отговорить его грабить банк?! Да. Ольшанский прав! Прав на все сто процентов! Если он не Крот, то никогда-никогда не решился бы на такое дело!!! Нет, он Корт, точно Крот!»
Аппетит разом пропал.
– И пусть! – продолжал радоваться Крот, не замечая перемены в моем настроении. – Пусть ищут меня – все равно не найдут. Завтра утром меня уже не будет в Тарасове.
– Но до завтрашнего утра еще много времени…
– Перестань, Жень, – отмахнулся вор. – Все продумано!
Больше я спорить не стала, молча доела обед, так же, не говоря ни слова, встала из-за стола и вышла на крылечко.
Солнце нещадно палило, в воздухе не чувствовалось ни единого дуновения ветерка. Привычная полуденная жара набирала обороты. Я присела на деревянных ступеньках и задумалась: «Да, Ольшанский прав. Конечно, он прав. И по-другому быть не может. А я просто выдаю желаемое за действительное – только и всего. Я все это придумала себе и сама же в это и поверила. Или все совсем не так?..»