Я постаралась отмахнуться от навязчивых мыслей о воришке, прошла в комнату, распахнула настежь окно и вдохнула упоительный ночной воздух. Руки сами собой отдернули шторы, я забралась на подоконник с ногами.
«Красота… Всегда мечтала иметь загородный дом, выезжать туда на летнее время, сидеть вот так вечерами у открытого окна». Я закрыла глаза. «Но у меня на подобный отдых просто нет времени, только если выдастся редкий случай – поехать на курорт или вот как теперь – по долгу службы окажусь за городом. И все бы ничего, если бы не мерзкая компания…»
Я тряхнула головой. Кажется, мысли пошли по кругу, и я снова переключилась на Крота. Кстати, раз уж я о нем вспомнила… Я соскользнула с подоконника, подошла к креслу, в котором оставила свою сумку, и раскрыла замки. Где-то в потайном кармане должен быть мой телефон.
Мобильник нашелся почти сразу. Я прихватила его с собой и переместилась на кровать. Так-так, думается мне, что полковник уже весь извелся в ожидании моего отчета. Но звонить Александру Петровичу было слишком опасно – буквально за стенкой сидел Крот, а он еще та пройда, с которой нужно держать ухо востро. Уже не раз получив подтверждение своим нелестным мнениям о Сергее, я решила не рисковать и быстро набрала для полковника сообщение: «У меня все ок! Уже за городом! Крот ни о чем не догадывается! До связи!»
Виртуальный конверт только успел отправиться на номер Ольшанского, как позади меня послышался легкий шорох, и дверь приоткрылась. Я быстро спрятала телефон и, состроив самую недовольную физиономию, обернулась.
В дверях стоял Сергей.
– Что надо? – довольно грубо спросила я.
– Можно войти?
– Ты уже вошел, – продолжала я кипятиться.
Но у мужика было явное желание потрепаться, и он не стал обращать внимание на мои колкости, только вздохнул, затем бочком протиснулся в комнату и осторожно присел рядом со мной на кровати. Я на всякий случай отодвинулась.
– Жень, я понимаю, за что ты на меня злишься…
– Правда?!! – всплеснула я руками. Ну, быть такого не может! Даже я толком не могу объяснить, что заставляет меня трястись в бессильной злобе при появлении этого типа в радиусе пары метров от меня, а он вдруг оказался в курсе. – И в чем же дело?
– Ты из-за Борзова злишься? Ну прости меня. Правда, не прав был. Зря я так поступил, – довольно убедительно каялся Сергей. – Надо было сразу тебе все сказать, ведь тебя могли поймать, и тогда… тогда…
– Ладно, – злясь на саму себя за мягкотелость, махнула я рукой, – считай, что я тебя простила.
Крот повеселел, овечья безропотность вмиг исчезла из его глаз.