Появилась Тори в розовом халате, забралась в кресло, закурила. Брасов рванул в ванную, облился холодной водой и поспешил назад. Не сбежала. Но как только увидела его, залилась смехом, хохотала, запрокинув голову и сотрясаясь всем телом.
– Что смешного? – протянул Брасов обиженно.
– Халат... на тебе не сходится... И обтянул...
Похолодев, Брасов кинул взгляд вниз – зря запаниковал, нижняя часть закрыта, он тщательно подпоясался, а что до верхней... так не сошелся халат на груди.
– Маловат, – пожал он плечами. – Ничего смешного.
– Ой, прости, Юрка, – успокаиваясь, сказала Тори. – Это глупо... смеяться... не буду. Я захмелела, мне все кажется смешным... глупым... нелепым. Юрка, между нами нет... ну, это... когда нахлынет и люди дуреют. Страсти нет, поэтому мы какие-то... недоделанные.
– Это у тебя страсти нет.
– Ах есть? Тогда идем. – Тори подскочила, двинула в спальню, остановилась. – Юра, давай сначала просто полежим... м... привыкнем.
– Хорошо. Ну, иди, иди.
Подошли к кровати с разных сторон. Не сговариваясь, откинули одеяло и уставились друг на друга. Опять чертова неоправданная пауза.
– Что не так? – спросил Брасов.
– Свет. При свете мне будет несколько... Выключим?
А это с удовольствием. Не ложиться же ему голым, его «дивная» фигура – символ великой любви к хлебу насущному (с маслом) не доставит удовольствия Тори, а в темноте все кошки одной масти – невидимой. Оба нажали на выключатели настольных ламп, она скинула халат и легла на самом краю, укрывшись до подбородка. У Брасова вышла заминка, халат-то он еле натянул на мокрое тело, теперь стаскивал, выворачивая наизнанку. Фу-ух, стащил, бросил на спинку, залез под одеяло и замер.
Тишина... как в реанимации. Или в морге. Надо было телевизор включить, чтоб вякал, или музыку, чтоб фон создавала, сетовал про себя Брасов. Интересно, долго так лежать? В кино это здорово показывают: разделись, легли и готово, кажется, чего уж проще.
– Юр, тебе не холодно? – поинтересовалась Тори, а он думал, она уже сон видит.
– Под одеялом – с чего бы? – проворчал он.
– А я облилась холодной водой, теперь мерзну.
Как похоже: и Брасов облился холодной водой, остужаясь до способности контролировать себя. Он не верил, что Тори отважится на секс с ним, в последний момент убежит с извинениями, что же ему тогда останется – рвать зубами занавески в номере? Но леди замерзла, Брасов переместился на середину, предложил:
– Двигай ко мне, я теплый. – И придвинулась. Он просунул руку под нее, обнял за плечи. – Правда, дрожишь. Ты... ты в чулках?!
– Ну, да. В них женщина сексуальней.