В конце августа почувствовалось приближение зимы, а в сентябре Нансен уже всерьез начал готовиться к походу. И чем детальнее он обдумывал свой план, тем больше верил в успех. И наконец решился огласить его.
10 октября Нансену исполнилось 33 года. Это событие было отмечено с трогательным вниманием. Кают-компанию украсили норвежскими флагами. Когда он вошел, все как один встали и дружно поздравили его. Нансен был тронут и глубоко благодарен им, и тем сильнее он ощутил ответственность за всех этих парней, которые вверили ему свою жизнь. Он знал, что каждый не задумываясь готов отправиться с ним в поход и все только и ждут, кого он выберет.
Ялмар Юхансен был счастлив, когда Нансен выбрал его. Он был великолепным лыжником, выносливым и сильным человеком. Нансен был уверен, что он способен перенести все тяготы пути.
Хотя все давно было решено и продумано и пора было отправляться, Нансена одолевали сомнения.
«Как изводят меня эти вечные сомнения перед каждым ответственным решением! Не слишком ли велик риск в сравнении с поставленной целью? Но, как бы то ни было, я достигну больше, чем если останусь здесь. И разве это не мой долг? Я отвечаю только перед одним человеком, а как же она? Я вернусь!»
Рождество, как и в прошлый раз, отметили роскошным угощением. Блессинг и Нансен приготовили вызвавшее всеобщее восхищение «Полярное шампанское, 83°», сделанное из морошки.
В январе началось такое сильное торошение, какого они еще не видели. Казалось, наступило светопреставление. Глыбы льда буквально засыпали корабль. Треск и грохот льда заглушали все другие звуки. Команда днем и ночью, орудуя лопатами и ломами, скалывала с бортов лед, но все усилия были ничтожны в сравнении с мощью разбушевавшихся стихий. Огромный торос наползал на «Фрам». Теперь все зависело от того, выдержит ли шхуна это испытание.
Провиант, сани и другое оборудование заранее сложили на льду. Собаки выли, и их спустили с привязи. Нансен скомандовал: «Все наверх!» Все вышли на палубу со своими пожитками, царила невообразимая суматоха — и все это в кромешной тьме, так как в довершение всего оказалось, что ни один фонарь не работает.
Поэтому не сразу заметили отсутствие Свердрупа. Начали звать его, но грохот заглушал человеческие голоса. Нансен вбежал в отсек, где была баня, и увидел там Свердрупа, стоявшего в лохани голым.
«Ты что, спятил? Ведь сейчас „Фрам" будет раздавлен!» — «Я подумал, что еще успею помыться»,— невозмутимо, как всегда, ответил Свердруп.
«Фрам» накренился. Всю кормовую часть завалило льдинами. Затем судно начало медленно освобождаться ото льда, поднимаясь все выше и выше и подминая под себя окружающий лед. Наконец «Фрам» открылся взору, белый от инея, гордый и невредимый.