— Жаль, что ты упорствуешь и видишь для себя только то будущее, которое нарисовал в своем воображении. Видимо, я неправильно тебя воспитывала.
— Madre… — с вздохом начал Кристофер, но она прервала его:
— Запомни, в какую бы игру ты ни играл с этой девушкой, в твоей власти причинить ей боль, даже если сейчас она думает, что играет с тобой. И если я узнаю, что ты ее обидел…
— То, что в этом случае сделаешь? — спокойно спросил Кристофер. — Отшлепаешь меня по мягкому месту?
— Не я накажу тебя, — печально заявила герцогиня. — Нет, Кристофер, ты сам себя накажешь.
— И ты ничего не нашла? — разочарованным тоном спросила Гвен, когда подруги по очереди смотрелись в большое зеркало, стоявшее в спальне Эбигейл.
— Ничего. — Интуиция подсказывала ей, что искать нужно в спальне герцога. Но сейчас ей не до этого.
Горничная Мэдингли-Корта совершила чудеса с их платьями. Но еще большее чудо она сотворила с их волосами, уложив их в высокие прически георгианской эпохи, замысловато украшенные цветами и лентами. На самом верху прически Гвен, ей даже удалось поместить птичье гнездо согласно моде тех времен, после чего подруга заявила Эбигейл, что готова выкрасть талантливую девушку и увезти с собой в Лондон.
— Значит, там ничего не было, кроме старинной одежды? — продолжила Гвен.
— О, я нашла множество старых расходных книг и тетрадей по учету слуг, но ни одной записи личного характера. Хотя у меня, было, мало времени перед тем, как…
— Перед чем? — спросила Гвен.
Эбигейл покачала головой. Она не представляла, как можно рассказать даже лучшей подруге о том, какую постыдную вещь она совершила, нарушив все правила приличия.
— Перед тем, как мне нужно было спуститься к обеду, — сказала Эбигейл.
Гвен стукнула ногой, и искусственная птица в ее прическе вздрогнула как живая.
— О, пожалуйста, Эбби! Не думай, что сможешь скрыть от меня правду.
— Я… я… — Она закрыла лицо руками. — О, Гвен, туда поднялся герцог, и я позволила ему поцеловать меня.
Гвен обняла ее за плечи:
— Это был всего лишь поцелуй. Ты наверняка уже не раз целовалась со своими поклонниками.
Эбигейл покачала головой, а потом подняла на Гвен мокрые от слез глаза.
— Ни разу. Я не очень-то нравлюсь мужчинам.
— Или твой отец напугал самых отчаянных из них. — Гвен игриво усмехнулась. — Ведь герцогу ты очень нравишься.
— Не думаю. Он просто сидел на моем платье, и я упала на него, пытаясь подняться с пола.
— Сидел на твоем платье? Эбигейл уныло махнула рукой:
— Мы просто спрятались, чтобы его сестра не застала нас наедине друг с другом.
— Но он хотел тебя поцеловать.