- Да не надо меня провожать, - заявила она. - Я дорогу знаю. Я здесь все время. Вообще, о, Великий Бог Денег, я получше тебя здесь все знаю.
- Не сомневаюсь. Какая, ты сказала, у тебя палата? 12А?
Она пнула его. В самом деле - ударила по лодыжке!
- Я не сказала, что моя комната в Крыле 12А, я сказала, что пойду туда. Очевидно, ты унаследовал свои миллиарды... ты не слишком блещешь умом, чтобы заработать все эти деньги самостоятельно.
- Не блещу...– он заставил себя успокоиться и начал снова. – К твоему сведению, я сам заработал эти чертовы деньги. И я очень умен, в высшей степени умен. Я был самым умным в классе. Я Гарвард закончил, черт возьми!
- Ты меня или себя пытаешься убедить?
- Не была бы ты больной, - проскрипел он сквозь зубы, - я бы положил тебя на колено и отшлепал за такие слова.
Эта страшная угроза ее даже не потревожила.
- Я здесь не пациент, я тебе уже сказала.
- Ты не пациент.
- Нет.
- Но ты была в инвалидном кресле, которое тебе без надобности.
- Верно.
- Чтобы убежать от них.
- Да, - ответила она нетерпеливо.
- Не пойми меня неправильно, но ты свое лекарство сегодня принимала?
Она выдала визг, от которого на его шее волоски встали дыбом.
- Прекрати, - взмолился он. - Звучит, будто кошку задавили.
- Много кошек задавил, пока разбогател, да? И в последний раз повторяю, я посетитель, а не лечусь здесь. Пойдем, я докажу, – ответила она, схватила его за руку и потащила к лифту.
- Конечно, посетитель, - сказал он, поддразнивая ее. - Особый посетитель.
- Ты идиот, - сообщила ему девушка. – И в этом нет ничего особенного.
- Ты удивительная, - засмеялся он, а затем стиснул зубы, чтобы всякая чушь не вырывалась изо рта. Это верно – она была удивительной, забавной и изумительной во всех смыслах – но не стоило ей этого говорить. Ох, зачем ты вообще о ней думаешь, нетерпеливо спросил он себя. Еще чернила не высохли на твоих бумагах о разводе, она – психически больная, а ты поклялся не приближаться к женщинам до конца следующего века. Отведи ее в палату и уходи.
Эшли почувствовала в нем перемену и гадала, что ее вызвало. Тишина дала ей возможность привести в порядок голову и попытаться собрать суматошные мысли воедино.
Она не могла отвести от него глаз с того момента, как он врезался в ее кресло. Он был, без сомнения, самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела. Высокий, широкоплечий и мускулистый, но не перекачанный. Его волосы были темными, почти черными, а глаза были черными – такими темными, что невозможно было понять, где кончалась радужная оболочка глаза, и начинался зрачок. Смотреть в эти глаза было все равно, что смотреть в беззвездное темное небо – возбуждающе, но немного пугающе.