Финн находился словно в аду. Ему казалось, что он пребывает в непреходящем состоянии возбуждения. Оно было настолько сильным, что ему пришлось довольно рано уйти из спортзала. Он не мог ясно мыслить. И его разум играл с ним в шутки. Картины Джослин и Эли, находящихся вместе в постели, их напряжённые обнажённые тела, в момент, когда они занимаются любовью, снова и снова всплывали у него в голове, пока он не уверился, что сойдёт с ума. И всё равно он не мог прекратить представлять их вместе. Финн шагал по своей квартире, борясь с собой, чтобы не пойти к Джослин, но его тело постепенно заглушило силу воли, требуя пойти к ней. Он не мог есть, и, чертовски верно, не мог спать.
Он знал, что как только закроет глаза, эротические сны о Джослин, снившиеся ему вчера, вернутся. Его ноющее копье больше этого не вынесет. Каждый раз, пересекая комнату, он оказывался всё ближе к двери. В тысячный раз Финн напомнил себе, что Джослин оборотень, что его не должно тянуть к представителю их вида. Он также напомнил себе о видении, где она мёртвая лежала в луже своей крови. Он не хотел быть ответственным за её смерть. Узда, которую он сам на себя накинул, вновь ослабла, когда он подумал о том, как хорошо Джослин выглядела и пахла, когда ранее приходила к нему в спортзал.
Когда Джослин ушла, он загнал Эли в угол, и в недвусмысленных выражениях объяснил ему, чтобы тот даже не помышлял прикасаться к ней снова. Эли быстро объяснил, что сделал это для его же блага, и что всё это было идеей Билли. Это совсем не удивило Финна. Это также объясняло, откуда Джослин знала, где его найти. Его сестричка, скорее всего, дала ей телефонные номера и адреса, по которым его можно было бы отыскать.
Финн ещё два раза пересёк комнату, прежде чем его решение избегать Джослин испарилось как дым. Схватив ключи от машины лежащие у выхода, он пошёл к месту своей парковки в гараже. Его Мустанг взревел, когда он быстро завел его и выехал на улицу.
Казалось, поездка к дому Джослин будет длиться вечно, и не помогало даже то, что он ни разу не остановился на красный свет. К моменту, когда он подъехал, наконец, к ее дому, самоконтроль Финна достиг критического уровня. Он захлопнул дверцу своей машины и, не теряя времени, постучал в ее дверь. Когда Джослин открыла дверь, он схватил ее за талию и впился ей в губы пламенным поцелуем.
Подталкивая ее спиной внутрь, Финн ногой захлопнул за собой дверь. Его губы накрыли ее губы, он протолкнул свой язык в ее рот. Он зарычал и застонал в ее губы, когда она провела своим язычком по его языку, а затем начала сосать его.