– Она была пьяна?
– Нет, но от нее пахло каким-то ужасным одеколоном… на спирту… а еще нафталином…
– Какого она была роста?
– Довольно высокого. Я бы даже сказала, что она была стройная…
– А кожа? Нос, губы? – пыталась представить ее Наталия. Когда она услышала про синее пальто и белую «таблетку» на голове, ей стало жарко.
– Кожа бледная, но как будто без морщин, нос обыкновенный, а губы накрашены коричневой помадой… Страшноватая она, конечно…
Вернувшись домой, она рассказала Соне об этой женщине. Мысль о том, что у нее снова появилась возможность говорить с Соней на любую тему, приносила ей радость. Она вдруг поняла, что Соня, несмотря на то что они живут под одной крышей и которая всегда была в курсе всех ее последних дел, даже зная обо всех преступлениях и смертях, о которых они ей рассказывали, все равно относилась к ним, как к чему-то такому, что не могло иметь к ней никакого отношения. Она абстрагировалась от этой информации, а потому воспринимала ее совершенно не так, как воспринимала ее Наталия… Соня же не видела многочисленных трупов, которые приходилось видеть Наталии, не участвовала она также и в опасных поездках, где приходилось рисковать жизнью…
Она лишь единственный раз в своей жизни оказалась в доме, нафаршированном трупами, да и то по чистой случайности… Но и это вскоре забылось.
– Что же ты теперь собираешься делать? – Соня вымачивала семгу в молоке с самого утра, а теперь аккуратно разрезала на ровные ломтики. – Поедешь к Алебастрову? Какая строительно-ремонтная фамилия…
– Придется… Но по пути я все-таки заеду в лицей… Я хочу поговорить с кем-нибудь из преподавателей…
– Звонила Сара, сказала, что заедет вечером за какими-то носовыми платками…
– Ой, я же совсем забыла ей отдать платки! Я тебе их не показывала? Они обшиты кружевом ручной работы…
Но показать носовые платки ей помешал Захарченко. Он позвонил и сказал, что находится возле ее дома, и попросил разрешения зайти к ней.
Он выглядел таким же рассеянным, как и в первый свой приход.
Наталия пригласила его выпить чаю. Соня пошла в свою комнату прилечь.
– Я бы не хотел выглядеть навязчивым, но мне бы хотелось узнать, как идет расследование?
– Оно бы шло намного быстрее, если бы вы, Андрей, были со мной откровеннее…
– Что вы имеете в виду?
– Монахова. Почему вы не сказали мне, что у Литвиновой был роман с Монаховым?
– Потому что у нее не могло быть никакого романа с этой старой и порочной развалиной!
– Это вы так говорите, а он мне сегодня ночью говорил обратное… Он сказал мне, что у Литвиновой к нему была… страсть…