— Так, что ты хочешь спросить, Оля? произнес он недоуменно. — Неужели уже что-то непонятно?
— Можно я куда-нибудь пересяду? — громко сказала Федина соседка и поднялась со своего места.
И все же Федя остался доволен сегодняшним днем. Домой он возвращался в приподнятом настроении. Все-таки три урока Оля сидела с ним рядом и только после этого проклятого апельсина отсела. Федя был почти уверен, что поступила она так из кокетства: ведь если бы вправду обиделась, то вернула бы и Достоевского, но книгу она оставила у себя. Да и на что было обижаться?
Так рассуждал он про себя, идя из школы опять вместе с Артемом по вчерашнему маршруту. Артем всю дорогу что-то рассказывал ему о компьютерах и программах Интернета, но Федя слушал вполуха. И не только потому, что не мог сразу разобраться в потоке непривычной для него информации, но и потому, что все его мысли были заняты событиями минувшего дня.
Возле угла дома Артема они снова остановились.
— Жаль ролики опять откладываются, — посетовал Артем. — Того и гляди дождь посыплет.
Небо над Крылатским действительно затянуло пухлой серой ватой неприятных, готовых пролиться холодным дождем облаков. И на улице от этого тоже совсем посерело. Но Федя, конечно, понял, что хмурое небо не единственная причина отказа Артема от прогулки. Он ведь слышал, как они договаривались с Олей перед физикой. Федя, сказать по правде, в глубине души надеялся, что Артем, как вчера, и его тоже пригласит — играть в компьютерные игры, но приглашения на сей раз не последовало. Артем скрылся за углом, а Федя вернулся домой уже совсем не в том настроении, в каком вышел из школы. Опять все складывалось не так, как хотелось бы…
…Телефонный звонок оторвал его от уроков, когда он уже заканчивал математику.
— Да? Алло, — недовольно рыкнул в трубку Федя намечающимся баском.
— Ты меня узнаешь? — пропела трубка совсем иным, нежным, ангельским голосом.
Еще бы он не узнал его, этот голос! Пусть хоть сто пятьдесят тысяч телефонных узлов, станций, подстанций и мембран разом забарахлят, чтобы изменить его тембр, — голос феи не заглушат для него никакие помехи.
— Неужели не узнал? — кокетливо продолжала Оля.
— Узнал, — с трудом преодолев волнение, выдавил из себя Федя.
— Спасибо за апельсин, только я их не люблю. Ты не обиделся, что я от тебя пересела?
— Нет, что ты…
— Ты понял, почему я так сделала?
— Пока нет.
— Не надо, чтобы кто-нибудь знал, что мы с тобой дружим. Пусть все думают, что я дружу только с Артемом. Ладно?
— Хорошо, — немного удивленно согласился Федя. — Только что тут такого, если кто-то узнает, что и со мной ты дружишь тоже?