— Еще бы! — воскликнула Рена. — Я люблю истории о Тре Ресдир почти так же, как пьесы о Звездной Ирен. Королева позволила тебе взять эту книгу с собой?
— Нет, я переписал ее, — ответил Коннор.
— Прочтешь прямо сейчас? — в нетерпении запрыгала Рена.
Коннор снял с плеча дорожную сумку. Вытащив из нее кипу бумаги, он начал читать. Поначалу он, стесняясь, бубнил и глотал слова. Они продолжали идти, непроизвольно подстраивая шаги в такт стихам пьесы. Но по мере того, как история продвигалась вперед, Коннор увлекался все больше и больше. Он уже читал на разные голоса, гримасничал и широко жестикулировал. Рена смеялась, а когда он уж очень сильно размахивал руками, она замирала, опасаясь, что листки пьесы разлетятся по воздуху, как птицы.
Оба они были совершенно поглощены сказочной историей, как вдруг Коннор стал запинаться, путать слова. Раз или два он замолкал, хмуро глядя в исписанный лист бумаги. Наконец Рена не выдержала.
— Что случилось? — встревожилась она. — Ты устал?
Коннор поморщился.
— Немного. А тебе нравится пьеса? — с улыбкой спросил он.
— Да, еще как! — воскликнула Рена. — Как здорово сказано: «Я твердо знаю — день придет! Меня услышит мой народ!» Не то что в той старой желтой книжке, где столько длинных разговоров, а ничего не происходит.
— Может быть, в старину это как раз и нравилось, — сказал Коннор.
— Тесс тоже так говорила, — призналась Рена. — Но на меня длинные разговоры только скуку наводят. Вот твоя пьеса как раз по мне. Все здесь говорят, как настоящие люди. Просто и ясно. И много чего случается. Знаешь что, давай оставим на потом. — Она искоса поглядела на Коннора. — Жаль сразу все дочитывать до конца.
— Хорошая мысль.
— Не возражаешь, если я немного попрактикуюсь в волшебстве? — осторожно спросила Рена. — Сотворю несколько иллюзий… ну, обманок, чтобы веселее было идти.
— Давай. Это интересно.
Некоторое время они шли молча. По мановению руки Рены то и дело возникали и тут же исчезали странные разноцветные создания. Некоторых она заставляла двигаться — прыгать, ползти, летать. Но для этого надо было представить живой какую-нибудь невероятную зверушку, созданную воображением. Рене пока это удавалось с трудом.
Спустя какое-то время она проговорила:
— Вот я все думаю… — и полосатые красно-синие иллюзии, которых она оживляла, разлетелись потоком разноцветных искр.
— О чем?
— Об этих театральных чародеях, которые творят прямо на сцене снег, дождь или всяких чудовищ и монстров, выведенных в пьесах. Вот было бы здорово поступить к ним в подмастерья. Только мне выпало, кажется, становиться путешествующим магом. Только и знаю, что путешествовать. Послушай, а нельзя ли мне поступить в театр? Как бы это сделать?