Бывший тут же случайно рыжий Люсли в синих очках завидел его еще издали и стал наблюдать. И каково же было его удивление, когда он увидел, что на дорожке сада через некоторое время появилась княгиня дель Асидо, жена дука, в сопровождении невестки.
Саша Николаич сорвался со своего места и направился к ним. Он был настолько неопытен в такого рода делах, что делал это так явно, что у Люсли не было уже сомнения, кого он тут ждал…
Жанна, завидев Люсли, отделилась от княгини Марии, к которой подошел Николаев и, сделав несколько шагов в сторону, подозвала к себе Люсли и быстро спросила его:
— Могу я рассчитывать на вашу помощь, если мне понадобится?
— Помощь в чем?
— Вы знаете ведь, что мне поручено дело о драгоценностях Кончини?.. Я работаю для общества…
— В деле общества я всегда готов помогать вам! — сказал Люсли.
Жанна продолжала разговаривать с ним, видимо, желая дать время княгине Марии для разговора наедине с Николаевым.
Княгине же Марии нужно было сказать несколько слов Николаеву без свидетелей и она была рада, что случай, как она думала, дал ей возможность сделать это.
Как только Николаев подошел к ней, и Жанна оставила ее, княгиня Мария обернулась к нему и быстро проговорила:
— Денег по этой расписке не выдавайте моему мужу до тех пор, пока я сама не скажу вам сделать это… Вы ведь сумеете протянуть отдачу?..
— Не знаю!.. Я не думал и не справлялся об этом.
— Тогда справьтесь и узнайте!
— Но зачем вам это?
— Это не ваше дело! Мне так нужно!
— Нужно? Вам?..
— Да. Сделайте все возможное, чтобы оттянуть отдачу денег… Я так хочу!
Николаев подумал с минуту и не без сомнения произнес:
— Я сделаю, княгиня, так, как вы говорите, но только при одном условии!
— Я желаю, чтобы мне повиновались без всяких условий, — возразила Мария.
— Хорошо, но это условие, это будет просьба… Я прошу вас дать мне ваше слово в том, что вы это делаете не из снисхождения ко мне, словом, не от того, что вам жаль меня?..
— О нет, не беспокойтесь! — рассмеялась Мария. — Нет, я это делаю не столько ради вас, сколько ради себя… Если бы вы знали все обстоятельства, то вот эти мои слова, должны были бы страшно обрадовать вас!
Пока между княгиней и Сашей Николаичем шел этот разговор, дук Иосиф большими шагами направлялся в Летний сад. По мере того как он продвигался вперед, общая атмосфера недовольства, создавшаяся вокруг него после разговора с женой, как будто стала проникать ему в душу и поднимала издавна таившуюся в этой душе муть. Жанна точно толкнула его, и он покатился от этого толчка по наклонной плоскости, направленный, как шпорами, некоторыми словами ее, и не в силах был удержаться. Он ясно вспомнил теперь, что действительно его жена знала этого Николаева до своего замужества, и, кто знает, какие чувства таятся, сплетаются и живут в сердце женщины с другими такими же или даже, может быть, противоположными чувствами.