Говорили они по-итальянски, но Жанна владела и этим языком и понимала его свободно. Из тайника, в котором наблюдала она, все было видно и слышно.
— Насчет Жанны де Ламот? — переспросил первый старик.
— Да. Она оказалась слишком предприимчивой: затеяла сунуться туда, где ее вовсе не спрашивали.
— А ее открытие твоей метаморфозы?
— Да, именно. За это я поручил ей фиктивное дело об оставшихся якобы от Кончини драгоценностях, историю которых она сама же мне и напомнила. Я уверил ее, что драгоценности Кончини спрятаны в двойном дне венецианской шкатулки, находящейся теперь в России, и что эту шкатулку отыскивают иезуиты, а их агент — не кто иной, как вечно пьяный Орест Беспалов, живущий приживальщиком у Николаева.
— И она поверила?
— Поверила и уже стала нянчиться с этим Орестом. Комедия будет доведена до конца. Я приказал Желтому, чтобы он внушил Оресту, что тот должен отыскать клад, и даже указал ему место, где он должен его найти, а сам Желтый должен зарыть в том месте сундук с подписью на пергаменте, который ты сделаешь завтра и пошлешь к Желтому. Подпись такая: «Привет замечательному глубокомыслию хитроумной Жанны, принявшей пьяного дурачка за агента иезуитов. Написано это соком той травы, которою можно сделать отметины на коже»! Пусть она с Орестом вместо клада выроет в сундуке эту запись…
— А ты думаешь, она пойдет на эту удочку с кладом?
— Я постараюсь об этом. К тому же, по первому разу этот Орест, сам того не зная, блестяще разыграл роль свою на маскараде.
— Все это хорошо, но стоит ли заниматься подобными пустяками?
— Все-таки надо отвлечь Ореста Беспалова от Николаева, потому что Орест служит для него всегда невольным подспорьем, и надо проучить эту дуру де Ламот, чтобы она не совалась не в свое дело, и занять ее на это время, пока не кончены наши дела, чтобы она не мешала…
— А Желтый все такой же?
— Да, сегодня опять пришлось его припугнуть…
— И он подчинился?
— Немедленно… он и три тысячи выдал сейчас же. — Дук, переодетый в Белого, хлопнул по кипе ассигнаций, брошенных им на стол. Видимо, эти деньги приводили его в хорошее расположение духа. Он рассмеялся и сквозь смех проговорил:
— Знаешь, мне пришла в голову мысль женить пьяного Ореста Беспалова на Жанне де Ламот!.. У меня являются такие фантазии, и я их выполню ради курьеза…
Жанна, сердце которой билось часто и кулаки сжимались, потому что она слышала все от слова до слова, не могла устоять и двинулась.
Дук вздрогнул и прислушался.
— Что это? Как будто шорох? — проговорил он.
— Вероятно, мыши, кому ж тут быть еще? — успокоил его старик. — Однако мне пора, — заключил он и направился к двери.