Дук достал из медальона кусок пергамента с цифрами и быстро стал перебирать страницы молитвенника.
Вдруг он вздрогнул, захлопнул книгу и бессильно опустился в кресло.
— Нет, этого не может быть! — хрипло произнес он. — Не может быть!.. Это кошмар!.. Наваждение…
Он сделал над собой усилие, опять взялся за молитвенник и опять откинул его.
Княгине Марии видно было при этом его лицо. Оно было бледно, посиневшие губы скривились и вздрагивали, глаза словно выкатились и уставились в одну точку.
— В чем дело? — спросил старик.
Дук безвольно поднял руку, но она сейчас же упала, и он с расстановкой, с трудом произнес:
— По ключу и молитвеннику вышли слова: «Орест Беспалов все знает и ничего вам не скажет»… — он замолк; потом его губы снова зашептали:
— Кто же это, кто в самом деле — этот Орест?! Я не поверил Жанне де Ламот, предупреждавшей меня рассказом о том, что сделал с нею этот человек. Я дал бы голову на отсечение, что это у нее была галлюцинация… Но ведь я сам-то не сплю теперь?.. Ведь все мои способности, к сожалению, слишком отчетливы… Проверь, не ошибаюсь ли я?!..
Другой — настоящий старик — проверил и опять вышло то же самое: из латинских букв молитвенника составилась французская фраза: «Орест Беспалов один все знает, и ничего вам не скажет!»
— Ну да!.. Да! — заговорил опять дук. — Этот человек обладает как будто сверхъестественными средствами, и, может быть, когда я говорил, что он тайный агент иезуитов, и думал, что говорю это в насмешку над Жанной де Ламот, у меня была интуиция и я сам, того не ведая, разгадал истину?!.. Иначе, что же это?.. Как же это?.. Здесь очевидна его рука, очевидно, что это дубликат медальона, сфабрикованный им самим, а подлинник находится у него самого и он его действительно показывал Жанне де Ламот!
— Что же из всего этого ты заключаешь? — медленно проговорил старик.
— Что все рухнуло, мы разорены, что я, не боявшийся никого на своем веку, нашел, наконец, в Оресте Беспалове такого сильного врага, с которым сам не могу справиться и который взял верх надо мной… До сих пор я чувствовал себя сильнее других, теперь я нашел человека сильнее себя… Но я еще не сдамся так легко, я еще попробую бороться!..
— Ты все еще хочешь бороться?..
— Да, да! — воскликнул дук и, упав в полном изнеможении, бессильно откинулся на спинку кресла.
Глава LIII
Последняя ставка
Саша Николаич был сильно поражен вероломством княгини Марии. Иначе он и не мог назвать ее отношение к нему.
Он, питавший к ней самые нежные и возвышенные чувства, никак не ожидал, что она так жестоко надругается над ним и его чувствами, и окажется не только не соответствующей идеалу, какой себе представлял Саша Николаич, но, напротив, явилась как бы полной противоположностью этому идеалу.