Когда-то в молодости районный голова был неплохим оперативником, поэтому создал, как ему казалось, гениальную в своей простоте систему получения взяток. Подношения принимались им на дому, в самом конце недели. Сначала для этой цели была выбрана суббота. В выходные, как известно, стараются отдохнуть все, даже беспощадные борцы с коррупцией. Да и доказать, что в квартиру принесли взятку, а не, скажем, деньги в долг, весьма затруднительно. К тому же подходы к начальственному жилищу перекрывали четыре охранника со служебным оружием и радиосвязью. Этих сил было вполне достаточно для остановки группы захвата на те несколько драгоценных минут, так необходимых для уничтожения вещественных доказательств.
Однако со временем чиновник осмелел и расслабился. Он пришел к выводу, что субботний вечер можно проводить с гораздо большей, даже чем сбор податей, пользой. Выходной, по сути своей, предназначался для посещения ночных клубов, саун в компании с симпатичными и безотказными девчонками, этакой релаксации после напряженной рабочей недели. Поэтому прием и был перенесен на пятницу…
Когда, наконец, заверещал звонок, глава администрации, облаченный в ярко-алый атласный халат, раздраженно брякнул на журнальный столик пузатый стакан с виски, и нетвердой походкой отправился открывать. Абсолютно уверенный в своей безопасности, к тому же подогретый изрядной дозой алкоголя, он испытал шок, обнаружив на пороге двух вооруженных автоматами милиционеров.
Мгновенно протрезвев, хозяин района отступил в глубь коридора и, дернулся, было, обратно в гостиную, где на столе остался открытый кейс с деньгами. Их, во что бы то ни стало, нужно было успеть уничтожить до появления понятых. Но железные пальцы уже болезненно сдавили пухлое плечо, лишая возможности двигаться.
– По какому праву? – Обреченно пискнул чиновник, теряя последнюю надежду на спасение.
Однако задержание шло как-то невнятно, неправильно. Никто с криками «Милиция! Все оставаться на местах! Не двигаться!», – не вваливался в квартиру. Не светился глазок видеокамеры, не топтались на заднем плане понятые. Да и стражи порядка выглядели как-то странно. Не первой свежести мятая форма, с сержантскими лычками на погонах и, с какой-то стати тусклыми, поцарапанными бляхами отдела вневедомственной охраны на груди. И еще исходивший от них тошнотворный, до боли знакомый запах.
Внезапно бывший оперативник с содроганием вспомнил, где еще так же мерзко воняло. Как-то его чуть не вырвало в мертвецком покое, когда пришлось проводить опознание трупа в сильной стадии гнилостного разложения.