Он растерянно захлопал густыми ресницами.
— Нормально одет, — сказал он обиженно.
— Может быть, но не для нашего городка. Тебе сахара сколько?
Белёк, кажется, не понял, о чём я его спрашиваю, и тогда я насыпал привычные две ложки, как себе. Если не нравится, мог бы ответить на мой вопрос, с меня спрос невелик. Так сказать, раз сам не сказал, то две ложки по умолчанию!
— Что это? — Спросил Белёк настороженно.
— Сахар, — ответил я растерянно. — Ты, что, сахара никогда не пробовал?
— Нет, — признался он.
— Да, жизнь у тебя была не сладкой!
Чай он пил как будто первый раз в жизни. Странный, очень странный, чтобы не сказать больше. Может, он просто из дурдома сбежал? Хорошо бы, если бы он был не очень буйным, так, малость с придурью…
Горячий чай обжигал внутренности, мой гость немного освоился и расслабился. С шумом, отхлебнув душистый напиток, он вдруг вспомнил:
— А как тебя зовут? — Всё тем же глухим голосом, как будто прикрывая рот ладошкой, спросил он.
— Олег, — ответил я, — видишь, не такое оригинальное имя, как у тебя.
— О-о-олег, — протяжно повторил он и тут же сделал вывод, — странное имя. Разве можно так называть людей?
Я поперхнулся. Во, даёт! Бельком, значит, можно называть, а нормальным человеческим именем нельзя. Я даже хотел обидеться, но, увидев в его глазах искреннее недоумение, делать этого не стал — чего нервировать психа?!
— Знаешь, это всё-таки лучше, чем Тузик или Бобик, — дипломатично ответил я.
— Чем лучше? — Настаивал он.
— Тем, что это собачьи клички, — терпеливо объяснил я ему.
— А какая разница?
От неожиданности у меня выпала из рук чайная ложка. Белёк нагнул, поднял, облизнул и протянул мне. Теперь он казался мне не просто странным, а очень странным! Я бесцеремонно стал его разглядывать, надо же понять, кого я приволок в свой дом! Высокий лоб, узкие скулы, глаза чёрные, я таких чёрных никогда не видел! Волосы цвета вороньего крыла. Как будто ничего особенного, только вот какая-то неуловимая странность, всё-таки, имелась в нём, но я ещё не понял, какая именно.
— Слушай, надо бы твою рану обработать, — предложил я.
— Зачем? — Удивился он так, как будто я предложил отрубить ему голову.
— Мало ли, а вдруг что-то серьёзное…
— А, ничего страшного! — Он даже попытался рассмеяться, но смехом эти приглушённые хрипы можно было бы назвать очень условно. — Уже всё зажило!
— Белёк, — спросил я настороженно — а ты, вообще-то, откуда?
Он махнул рукой в сторону окна и ответил просто:
— Оттуда.
Не, ну ответил он, конечно, верно, только мне бы хотелось немного поконкретней.
— А точнее, — продолжал настаивать я.