Некоторое время мы ехали молча.
— Занятия по контролю над эмоциями… Ты думаешь, от этого есть толк? — спросил Майло.
— Думаю, понадобится нечто большее, чем несколько принудительных уроков, чтобы переделать человеческий темперамент.
— Надо, чтобы тыква сама захотела измениться.
— Вот именно!
— Значит, деньги налогоплательщиков в очередной раз ушли коту под хвост, — кивнул он. — Вроде тех контор по вопросам досрочного освобождения.
— Очень может быть.
Майло скривился и замолчал.
***
Дом Роя Николса был чуть большей по размеру, безупречно белой версией бунгало Эвелин Ньюсом, со следами претенциозных, но безвкусных доработок. Чересчур широкие черные ставни куда лучше смотрелись бы на двухэтажном доме, построенном в колониальном стиле. Пара мощных дорических колонн подпирала совсем крошечную крышу крыльца. Дорогая разноцветная черепица испанской крыши была уложена слишком неэкономно. Совсем не к месту выглядел трехфутовый пояс из роскошного камня, что добывают в каньонах, облицовывавший нижнюю часть фасада.
Лужайка перед домом представляла собой пышную ярко-зеленую иллюстрацию праздника святого Патрика. По сторонам лестничных ступеней стояли пятифутовые саговые пальмы — растеньица долларов по пятьсот каждое. Фасад опоясывали кусты карликового можжевельника, подстриженные настолько коротко, что могли соревноваться в миниатюрности с японскими деревьями в горшках.
На подъездной дорожке под безукоризненно чистым черным чехлом стояло что-то крупное. Майло приподнял угол чехла на сверкающем черном "форде"-пикапе со свежехромированным бампером. Высокое шасси, фирменные колеса. На стикере, защищенном пластиковой лентой, было написано: "Как тебе моя езда? Позвони 1-800, ЧЕРТ ТЕБЯ ПОДЕРИ".
Мы прошли к дому, в центре черной лакированной двери красовалась наклейка охранной фирмы. При нажатии кнопки звонка зазвучала музыкальная тема: "0-о-скажи-ты-видишь?" — Обождите!
Открыла женщина. Высокая, молодая, симпатичная, но бледная. У нее было лицо в форме сердечка. Из одежды — просвечивающийся черный топик и белые махровые шорты. Без бюстгальтера, босиком. Великолепные ноги, орнамент на глянцевой голени. Волосы, серебристо-светлые, матовые, собраны на макушке в небрежную копну. На ногтях неаккуратно нанесенный розовый лак. На пальцах ног лак темнее, но в еще более плачевном состоянии.
За спиной женщины просматривалась комната, заваленная новыми картонными коробками, перепоясанными коричневой лентой. Коробки имели надпись "Содержимое", после которой были нарисованы три прямые линии.
Она сложила руки на большой мягкой груди: