– Александр Евгеньевич, – журналистка закрыла блокнот и, положив его на край стола, запустила пальцы в густую массу волос, – то, что я записала, пойдет в интервью. А теперь вопрос для меня лично. Вы позволите? Меня всегда интересовал процесс научного мышления. Мне хочется понять, как возникают новые взгляды, новые теории. Расскажите мне, как вы пришли к вашей концепции. Это не под запись.
– Это скучно, Лариса! – взмолился Павлов. – Ну неужели я такой красивой женщине буду рассказывать, как сидел ночами над книгами по экономике и криминологии?! Нет, нет и нет! Слушать о такой рутине – это просто недостойно ваших ушей!
– Вы не похожи на других, Александр Евгеньевич, – сказала Лариса. – Я задавала этот вопрос многим людям, они отвечали мне на него не просто охотно, а даже с бо́́льшим удовольствием, чем рассказывали о своей новой теории. Им, как и мне, был значительно интереснее сам процесс научного поиска, нежели его результат.
– Вероятно, это были настоящие ученые, а я – всего лишь практик с ученой степенью, – развел руками Павлов. – Кроме того, Лариса, вы ведь тоже не похожи на других, а? Вы не только вызывающе красивы, но и очень странно говорите. Отчего?
Журналистка на мгновение смутилась, но быстро овладела собой.
– Видите ли, я довольно долго жила на Востоке, мой муж – работник МИДа. И потом, моя мать – турчанка из Азербайджана, я в детстве много времени провела в тюркоязычной среде. Неужели вы заметили акцент?
– Только в интонациях. А так вы говорите очень правильно. Даже слишком, – великодушно подчеркнул Павлов.
* * *
Если для полковника Павлова среда, двадцать четвертое июня, оказалось днем приятного и многообещающего знакомства, то Настя Каменская столкнулась в этот день с новой задачей. Среди бумаг Филатовой, обычно аккуратно надписанных и снабженных подробными комментариями, обнаружился листок с непонятными и никак не обозначенными цифрами, выписанными в восемь колонок. Над колонками были обозначены годы с 1983-го по 1990-й, но это и было единственным, что можно понять. Сбоку сверху вниз шли наименования строк, в которых Настя до позднего вечера пыталась разобраться. Первая строка была обозначена буквой «З», вторая «Р», третья – «ЗР». Последующие строки обозначались цифрами с 5 до 10, затем шли «1+3», «2» и «Итого». Проделав в уме ряд арифметических операций, Настя убедилась, что числа, стоящие в строке «Итого», получаются в результате сложения не всех чисел, выписанных в соответствующей колонке, а только двух предпоследних. Рядом с абсолютными величинами мелким четким почерком Филатовой приписаны числа с дробью, одни – с пометкой «П», другие – «Р». Было видно, что и Филатова над этим листком провела немало времени: все свободное от цифр пространство исчерчено геометрическими фигурами с замысловатой штриховкой и сплетенными в вензель буквами «В» и «Р». Ярко-красным фломастером обведена строка, обозначенная цифрой «2».