– Тридцать пять тысяч долларов, – спокойно ответила Светлана не моргнув глазом.
– Тридцать пять тысяч, – повторил следом за ней Бокучава. – Выплата в момент представления рукописи. Рукопись представлена, она у меня на столе. Через двадцать минут жду тебя с договором и деньгами.
– Сделаю, Нугзар Симеонович.
Бородатый Олег вышел, унося на лице печать такого изумления, будто только что на его глазах ощенилась кошка. Нугзар точно знал, что в данный момент в кассе нет такой суммы, ее нужно было заказывать заранее, но это его не беспокоило. Раз он сказал – Олег сделает. Соберет наличные у всех сотрудников, вытрясет из сейфов все заначки и бог его знает что еще сделает, но через двадцать минут деньги – тридцать пять тысяч долларов – будут на столе. Тем и хорош Олег, что, дав ему поручение, можно было не беспокоиться о выполнении.
Когда за ним закрылась дверь, Бокучава поднял рюмку.
– Давай выпьем. Светлая память Леониду, пусть земля ему будет пухом.
Они выпили не чокаясь. Нугзар поставил рюмку на стол и потянулся к кофейнику.
– Паше ты продала рукопись за двадцать пять, – заметил он как бы между прочим.
– Он просил эксклюзив на шесть месяцев. Два года стоят дороже. Ту рукопись, которую я продала Паше, я через полгода продам еще кому-нибудь, а к твоей два года не смогу прикоснуться. По-моему, это справедливо.
– Разумеется, – поспешил согласиться Бокучава. – Я не знал про шесть месяцев.
Бог мой, какой же Пашка дурак! Он что, не понимает, что делает? Такую вещь купить всего на полгода! Совсем мозгов нет…
– Я могу задать тебе еще несколько вопросов?
– Задавай, – разрешила Светлана.
– Почему ты пришла в первую очередь к Паше, а не ко мне? Он тебе более симпатичен? Или тут что-то другое?
Она обворожительно улыбнулась и вдруг стала почти красивой.
– Паша был пробным шаром. Он из всех вас самый жадный, и я не могла отказать себе в удовольствии посмотреть на его рожу, когда назвала сумму. А кроме того, он из вас всех самый глупый и недальновидный, и я с самого начала была уверена, что он не допрет попросить эксклюзив больше чем на шесть месяцев. У него же договоры типовые, лежит на столе пачка бланков, только фамилии, названия, сроки и суммы вставляй. Они, видно, у всех авторов права только на полгода покупают, поэтому и в договор впечатали шесть месяцев, а переправить он забыл. Или ему это вообще в голову не пришло. Очень мне хотелось ободрать его на двадцать пять штук. А через полгода рукопись свободна. Если захочешь, будет твоя.
Черт возьми, да она просто красавица. Королева! Принцесса Греза! Нравится она ему или нет, но она будет для него самой красивой женщиной Москвы на ближайшее время. А если отдаст все новые рукописи – то и первой красавицей России. А уж если выпросить у нее права на переиздание всех романов, в том числе и предыдущих, то Светлана Параскевич станет для Нугзара просто-таки Мисс Мира. И пусть кто-нибудь только попробует удивиться, что Бокучава, давний ценитель пышных форм и любитель рубенсовских женщин, вдруг резко изменил своим вкусам.